Мила Реброва - После расставания. Вернуть Любовь

– Всё было не так и ты это знаешь! У меня были свои причины повести себя так! – эмоционально размахивая руками, проговорил он. – Я никогда не относился к тебе как к горничной! Как у тебя только язык повернулся?! – полным негодования голосом продолжал он.

– И кем же я была, Глеб? Оборванкой, подобранной тобой? – с горечью спросила я. – Недостойной бездомной, которую ты облагодетельствовал? Для меня уже то, что ты удостоил меня своего внимания, должно было быть достаточно, верно?

– Откуда столько ненависти, Муся? – с удивившей меня болью в глазах прошептал он.

– У меня нет к тебе ненависти, Глеб. Я просто хочу покончить с прошлым. Я встретила своего человека и выхожу за него замуж. Надеюсь, ты прекратишь свое преследование и оставишь меня в покое. Вадиму не понравится то, что бывший преследует меня, – выдумывала я на ходу.

– Вадиму? – зло выплюнул он первое пришедшее мне в голову имя. – Так вот вокруг кого теперь крутится твоя жизнь?!

– Повторюсь, Глеб: прошел год! Пора забыть о прошлых обидах и жить дальше. Уверена, ты не жил монахом, думая обо мне ночи напролет. Так к чему это лицемерие? – преодолевая боль, затопившую мое сердце при мысли о нем с другой, спросила я.

– Какой же я дурак, – горько рассмеялся он, запуская руку в свои густые темные волосы. – Искал тебя. Думал, что ты сожалеешь о своем побеге. Винил себя… Прощай, Маруся. Наша встреча была самой большой ошибкой в моей жизни.

– То же самое могу сказать и о себе, – не осталась я в долгу, задетая его словами. – Хорошо, что мы оба это поняли.

Смотря на меня так, словно я смертельно ранила его, Глеб развернулся и размашистым шагом пошел в сторону парковки торгового центра. Видимо, именно там он и искал меня. Удивительно, как вообще заметил между домами неподалеку.

Снег, хрустевший под его ботинками, навеял воспоминания, которые я гнала от себя столько времени.

Господи, о чем я думаю?! Забыть и не вспоминать о нем! Мне к дочери надо, а не рассиживаться тут, думая об этом аристократе!

Поднявшись в квартиру и приняв душ, я побросала в сумку необходимые мне вещи и, высушив феном волосы, поехала обратно в больницу. К счастью, температуры у Васи не было, и мне позволили подержать дочь. Сегодня она даже обрадовалась мне, проявив хоть какую-то эмоцию.

– Мамина девочка, – шептала я, укачивая ее на руках.

Синяки от уколов на ее ручке разрывали мне сердце, и я как могла пыталась не думать об этом. Как и о том, что я наделала, соврав Глебу про дочку.

Должна ли я в такой трудный период сказать правду и попросить его поддержки? А если бы он снова обсмеял меня, как тогда с женитьбой? Да и что было бы после больницы? Он отнял бы ее у меня, посчитав недостойной быть матерью?

– Яха, – подала голосок моя птичка, хватая меня за свисающую прядь волос.

– Да, моя сладкая, поговори с мамой, – всхлипывая, не в силах сдержать слез, прошептала я, наклоняясь и целуя ее в лобик.

То, как исхудала дочь, потеряв свои щечки, просто убивало меня. У Васи, которая всегда славилась своим аппетитом и ела как не в себя, напрочь отсутствовало желание есть. Врачи кормили ее искусственно, так как иначе она вообще не ела, плача и выплевывая бутылочку.

– Всё будет хорошо, моя сладкая, – пытаясь взять себя в руки и перестать плакать, шептала я, моля бога не наказывать меня так жестоко.

– Вам нужно ехать в столицу. Я могу направить вас к специалисту, но, если у вас есть связи, вам лучше самой организовать всё. Сами понимаете… – развел врач руками.

О да, я понимала. В нашем мире коррупции и власти всё решали деньги. Но даже с помощью них не всегда можно было решить проблему.

Врач ясно дал это понять. Иммунная система человека до конца не изучена, а когда дело касалось таких маленьких детей, как Василиса, рисковать и медлить нельзя.

За прошедшую неделю с момента нашей встречи с Глебом я многое успела передумать. Поняла, что повела себя глупо и импульсивно, соврав ему про его отцовство и несуществующего жениха.

Не стоило мне давать своей старой обиде и страху лишиться дочери затмевать свой разум. Ведь если кто и сможет спасти нашу дочь, так это Глеб.

– Сегодня мамочка встретится с твоим папой, – делилась я с дочерью.

Малышка вяло хлопала своими ресничками, показывая и скрывая свои зелененькие глазки. Дочь была просто копией меня. В свое время я даже приняла это за благословение небес, которые решили сжалиться надо мной, скрыв гены Глеба, и не мучить меня напоминанием о нем.