Тори Майрон - В ритме сердца

С того дня практически всё свободное время я проводила с Остином и его бабушкой. Годы шли, а вместе с ними дыра в моём сердце из-за смерти папы постепенно заживала. Я приспособилась к новым обстоятельствам, к небезопасному району, сырой квартире, окружению в школе. Моя жизнь изменилась далеко не в лучшую сторону, но тем не менее она продолжалась.

В отличие от маминой.

Спустя несколько лет помимо отстранённости в общении со мной, я также начала ощущать исходящий от неё запах спиртного. Как я только не пыталась достучаться до неё, объясняя, что алкоголь – не лучший помощник в решении проблем, но всё было тщетно. Она не слушала меня, даже когда я плакала во весь голос, на коленях умоляя её одуматься. И так я плакала долго и много. До тех пор, пока слёзы не кончились, а к жгучей боли не присоединилась ярость, которая из маленького, безобидного огонька с каждым днём всё больше разрасталась до масштабов лесного пожара.

К тому моменту мне уже было четырнадцать, и к моим неистово бушующим подростковым гормонам добавилась ещё и крайняя озлобленность не только на маму, но и на весь окружающий мир.

Вместо мольбы и спокойных разговоров, я решила привлечь её внимание другими, более радикальными и, как сейчас осознаю, глупыми, необдуманными и крайне опасными способами.

Всего за несколько месяцев из светлой, порядочной и дружелюбной девочки я превратилась в грубую, вечно раздражённую, импульсивную хамку, которой было глубоко наплевать, к чему приведут её действия, а страх перед улицами словно и вовсе пропал.

Изнутри меня разрывало непреодолимое желание доставить другим ту же боль, что постоянно испытывала сама. Именно это мерзкое стремление придало смелости и привело меня в одну из многих неблагоприятных группировок Энглвуда.

Моя новая жизнь состояла из регулярных тусовок с членами банды. Мы постоянно шатались по улицам, пугая людей, обворовывали их, разбивали витрины киосков и магазинов, автобусные остановки и стёкла чужих машин, занимались вандализмом и другими бессмысленными разрушениями.

Мама, если и была в курсе о моей новой компании и варварских деяниях, то виду не подавала. Ни одного, чёрт побери, упрёка или воспитательного слова не сорвалось с её уст. Ничего не изменилось. И её равнодушие вызывало во мне ещё более мощную вспышку ярости.

В общем, моя жизнь превратилась в замкнутый круг из злости, боли и непонимания, с каждым днём прогрессивно увеличивающийся в размерах, который, в конце концов, вредил лишь мне одной.

Даже мой вечный спаситель Остин, которому я в то время неслабо потрепала нервы и ввязала в огромное количество стычек с бандой, не мог достучаться до меня и уберечь от проблем.

Однажды, во время очередного разгрома магазина, оперативно прибывшим полицейским удалось меня поймать, и ни один член банды, с которыми я совершала преступление, не попытался мне помочь. Они просто сбежали, спасая свои шкуры, а меня грубо затолкали в машину и повезли в полицейский участок.

Помню, как поразилась, когда спустя час увидела там свою маму. Она всё-таки пришла за мной, хотя, честно говоря, я и не надеялась.

И видимо тот факт, что ей пришлось потратить последние сбережения за мой выкуп из полиции и на оплату штрафа за причинённый урон владельцу магазина, побудил маму наконец заговорить со мной.

Никогда не забуду, что именно она мне тогда сказала.

– Ты думаешь, я не понимаю, чего ты добиваешься своим поведением? Не сомневайся, я не слепая и всё вижу, но и ты должна кое-что наконец понять, Николина… понять и смириться. Я не могу дать тебе того, что ты от меня ждёшь. Знаю, это несправедливо, ты ни в чём не виновата и заслуживаешь совсем другого отношения, но я не могу. Это выше меня… После смерти… – Её голос предательски сорвался, а руки затряслись, расплескав по столу капли вина.

– Мама… – Мне так хотелось подойти к ней, обнять и успокоить, но резко выставленная передо мной рука дала понять, что ей это не нужно.

– Нет! Я хочу, чтобы ты услышала. Большая часть меня умерла вместе со Стивеном, и я ничего не могу с этим поделать. Не могу и не хочу. Не проси и не жди от меня больше, чем я могу тебе предложить. Этого не будет. Либо ты смиришься и между нами останется всё так, как есть, либо рано или поздно своими выходками ты добьёшься того, что меня лишат родительских прав, а тебя отправят в интернат или, ещё хуже, в воспитательную колонию для несовершеннолетних, – ровным голосом закончила мама.