Лаура Граф: Капсельваль

– Время пришло, графиня. Тебе пора все узнать – тихо прошептала цыганка.

Немного успокоившись, она взяла конверт с собой и вышла из спальни, плотно прикрыв за собой дверь. Спустившись вниз и удостоверившись, что никого нет, цыганка вышла из дому и быстрым шагом направилась в неизвестном направлении….

Глава 2

Женщина в карете.

В тот же вечер неподалеку от аббатства Дожон, одного из крупнейших монастырей Нижней Оверни, остановилась карета. В этом обстоятельстве не было ничего примечательного, если бы не один немаловажный факт. До самой поздней ночи из нее никто не выходил. Лишь изредка занавес отодвигалась, и можно было различить женский профиль.

Последние отблески света, исходящие от факелов аббатства, стали меркнуть, а затем и вовсе погасли, погрузив округу в полный мрак. И тогда гнетущую тишину ночи оживлял своим присутствием лишь кучер, прохаживающийся взад и вперед.

В самой карете, в молчаливом ожидании и долгой молитве сидела женщина в черном траурном платье и с черной вуалью, надетой поверх головы, складки которой спускались так низко, что колебались от ее прерывистого дыхания. Гордо выпрямив спину, незнакомка казалась вполне спокойной, если бы не нервно трясущиеся руки, выдающие ее сильнейшее волнение. Шли минуты, часы, а она продолжала неподвижно сидеть в одной и той же позе, сцепив руки у груди. Ожидание, полное невыразимой печали, а возможно, тайной надежды, витало в воздухе и кружилось над головой незнакомки, которая временами горько всхлипывала, сдерживая рвущиеся из груди рыдания. В этот момент любой, кто стал бы свидетелем этой удручающей картины, непременно попытался бы подбодрить женщину, беспомощность которой тронула бы самое черствое сердце.

Наконец к карете быстрым шагом стала направляться фигура в монашеской рясе. Кучер тут же метнулся к дверям кареты со словами:

– Пароль?

– Сераль – прошептал женский голос.

Мужчина кивнул и, пропустив ночного гостя внутрь, занял свое исконное место, ожидая дальнейших распоряжений хозяйки.

Тем временем, услышав посторонний шум, незнакомка вздрогнула и поддалась вперед, с трепетом ожидая ту, которую не видела долгие мучительные годы.

– Моя дорогая графиня! – с этими словами вновь прибывшая сняла свой монашеский капюшон и потянулась к графине.

– О, Сара! – воскликнула женщина и крепко обняла цыганку – Неужели это ты! Боже, благодарю тебя!

Грустная улыбка тронула губы Сары, и она прошептала:

– Прости меня…

– Молчи! молчи! Дай мне тобой полюбоваться! – обливаясь слезами радости, графиня целовала цыганку и сжимала ее руку, не веря в реальность происходящего.

Сара с осторожностью и нежностью откинула назад вуаль своей собеседницы, открыв взору лицо красивой зрелой женщины.

– Моя дорогая! Я знаю, как тяжело тебе пришлось все эти годы. Ты стала затворницей в собственном доме!

– Разве это имеет значение? – прервала ее графиня.

– Имеет, ведь это и моя вина! Все могло быть по-другому – вздохнула Сара.

– Если бы было по-другому, то она могла не выжить! Это был риск, и мы это знаем!

– Ты права! Страх за жизнь нашей малютки и моя клятва связали мне руки.

– Я все понимаю и прощаю. Главное, что вы все живы! – радостно воскликнула женщина.

– Мне так многое хочется тебе рассказать! О том, как мы жили, что было в ту роковую ночь, но у нас так мало времени! – с этими словами Сара поцеловала ее в лоб и, достав из кармана письмо, протянула его графине:

– Это тебе. В нем все, что тебе нужно знать!

Дрожащими руками женщина взяла протянутый конверт.

– Мне пора. Скоро рассвет. Никто не должен видеть нас вместе!

– Когда же я увижу ее? – с надеждой спросила графиня.

– Скоро! И еще….-Сара запнулась, раздумывая, стоит ли открывать графине всю правду.

– Что? – нетерпеливо сжав руку цыганке, спросила женщина.

– Ты больше никогда не видела Дерека?

– Нет. Возможно, мы больше никогда его и не увидим.

– Почему то мне кажется, что это не совсем так.

– Ты что-то знаешь? – нетерпеливым жестом графиня развернула Сару к себе, чтобы взглянуть ей в глаза. – Умоляю, если знаешь, не мучай меня, мне хватила этих долгих лет.

– О, дорогая! Это пока всего лишь предположения. Как только они подтвердятся, я все тебе расскажу.

На прощание женщины еще раз крепко обнялись. Графиня с силой сжала руку цыганки, и хотело было еще что-то добавить, но не успела. Сара выскочила из кареты и, надев на себя капюшон, растворилась в ночи, словно призрак, коим она и была долгие годы.