Модест Майский - На пустынном морском берегу. Триллер, мелодрама

Гена сидел на маленьком раскладном стульчике, полусогнувшись, почти у самой кромки воды, которая, набегая на берег, касалась моей ступни, обвивая слегка потрескавшуюся на ней кожу, но её прикосновение ещё было холодным.

Отпрянув от неё, моё внимание привлёк жёлтый камень. Он был круглым и гладким, вытертым за много лет лежания здесь морем. Не один век понадобилось морю сделать его таким.

Задумавшись, я с любопытством поворачивала его в руке, как когда-то в детстве новую забавную игрушку. Я видела в нём какую-то непреодолимую силу, прошедшую сквозь время, какую я, простая смертная, никогда не прочувствую и не смогу понять.

Велика сила природы, равнодушна она к людским печалям и радостям. Всё в ней закономерно, всё в круговороте участвует. Вот только зла много человек ей приносит, вмешиваясь в её жизнь, и истощая её. Не может всё это пройти бесследно. Восстанет когда-то природа и страшные дни наступят для её мучителя, разумного и небережливого.

Как на роду тебе написано, тому и быть суждено. Тогда кто написал это? Почему он сильный, а мы слабые?

Как несправедливо устроен мир. Не зря говорят, что счастье одних людей строится на несчастье других. Нужно быть умным и изворотливым, и тогда добьёшься всего, что пожелаешь.

Человек простой таким и останется, надёжный и доверчивый, ожидающий перемен к лучшему, но так и помрёт, бедняга, их не дождавшись.

Эта система выдумана сильными. Ведь своя рубашка всегда была ближе к телу, отсюда и зло всё.

Интересно, получается, вот живёт человек, и вдруг нет его. А что же после тебя будет? Для чего мы созданы, чтобы продолжить род?

Спешит время, а с ним и меняющие друг друга поколения. И нет в этом беспрерывном беге ни минуты покоя. День, ночь, учёба, работа, семья, дети… И так без конца, до предела. Почти без разнообразия, текуче и повседневно. И всё это ведёт к одному…

Трудно самой ответить на эти философские вопросы.

Вот, я, например, стройная блондинка с серыми глазами и открытой ясной улыбкой, не избалованная и добрая по отношению к людям. Выбранная мной профессия мне нравится. Родители мои воспитаны и умны, относятся с уважением ко мне и друг к другу.

Отец и мать – врачи. Я одна в семье из детей. Может, потому и материальных недостатков у нас в семье никогда не было.

Прежде чем сделать что-то важное, я хорошо подумаю, и только потом приму правильное решение.

Парней у меня до знакомства с Геной, крепким высоким брюнетом с карими глазами, было, как говорится, раз, два и обчёлся, никто из тех, кто хотел со мной познакомиться, особенно мне не нравился. И только встретившись с ним, я, наконец, полностью испытала всю сладость и жар этого великого чувства любви.

Да, да, я пылала к Гене всем своим сердцем, до самых кончиков и корней своих волос, и часто без стеснения ему это повторяла. Медикам чужда закомплексованность.

Мои размышления внезапно были прерваны голосами, донёсшимися со стороны густой кроны леса. От неожиданности я вздрогнула и стала растерянно всматриваться в зелёную массу.

В наши планы присутствие людей не входило. В своих мечтах мы видели пустынный морской берег, неровно пенящиеся волны, пальмы, солнце, и многое другое, что человек желает видеть в предвкушении первого отдыха на море. Слышали наполненный разноголосым пением птиц лес. А самое главное, что мы представляли – безлюдье. Хотелось побыть наедине.

Приближающиеся голоса разбивали наши надежды и ожидания. Невольно вслушавшись в них, я даже смогла с трудом разобрать отдельные слова.

Голоса мне показались грубыми, хриплыми. Не знаю почему, но ещё тогда до встречи с этими людьми я почувствовала, что от них, приближающихся сюда к нам, исходит для нас опасность и угроза.

Нецензурные слова, всё громче колющие слух, с каждой секундой вселяли в меня нарастающее беспокойство. А в том, что оно обоснованно, я вскоре убедилась.

Они не вышли, а словно вынырнули из густой зелёной массы: три парня, высоких и коренастых, спортивного телосложения и с короткими волосами на голове, и девушка, с такой же, как у них, причёской.

Хрупкая и маленькая она совершенно не подходила той компании, в которой она находилась.

Кого-то она мне напоминала. Державшаяся непринуждённо, в лёгком цветастом сарафане, симпатий с моей стороны она не вызвала.

Всё в ней было какое-то не своё, ложное, где-то у кого-то перенятое, резко бросавшееся в глаза. И походка, воздушная и лёгкая, с изящным покачиванием бёдер. И короткая причёска, и лицо будто каменное, бледное от избытка пудры. Может она и считала свою походку лебединой, но я её мнение не разделяла.