Богдан садится рядом, поворачивается ко мне всем корпусом и разглядывает с непонятным выражением в глазах. То ли злится, то ли нет, неясно. Я смотрю в ответ честными глазами и жду, когда он объяснит свое эффектное появление. Не выдерживаю и спрашиваю сама:
– Ты что, за мной следил? Что тебе нужно?
– Хочу спросить о том же. Что тебе нужно? – с иронией уточняет он.
– В смысле? От тебя ничего. Это ведь ты заставил меня остановиться.
– Ну да. Иначе кое-кто наделал бы глупостей.
– Ты о чем? – пытаюсь возмутиться. Но получается так себе.
– Ладно, спрошу прямо. Какого черта ты следишь за отчимом? – добавляет в голос металл и убирает из глаз усмешку.
– Олег мне не отчим! И я не… – закончить мне не дают.
– Варя, не стоит врать. Я тебе не враг и пока еще доверяю своим глазам. Уж прости, сыщик из тебя никакой. Твою тачку только чудом не засекли.
Набираю в грудь воздуха, чтобы все отрицать. Но передумываю и тяжело вздыхаю. Потом разочарованно спрашиваю:
– Было так заметно?
– Мне да. Я хочу знать: что происходит? Что ты делала в прокуратуре?
Отворачиваюсь к окну, поджимая губы. И прикидываю, стоит ли делиться с Морозовым своими подозрениями. Он явно от меня не отстанет, а врать лишний раз не хочется. И так уже живу в сплошном вранье. Медлю. Подозрения – подозрениями, но произносить их вслух как-то стремно. Они могут показаться полным бредом. Хотя, если кто и способен меня понять, так это точно Богдан. Насчет Олега у него нет никаких иллюзий. Так что решаюсь:
– Ты прав, я за ним следила, – признаюсь с некоторым смущением.
– В офисе? Это чистое самоубийство. Там повсюду камеры и охрана. Как тебя туда вообще пустили?
– Просто. С сегодняшнего дня я там работаю.
– Насколько помню, у тебя была другая работа, – хмурится Морозов и требует: – Давай, не тяни. Рассказывай, что затеяла?
– Ну… Ты, возможно, не знаешь, мои родители и Кошелев знакомы с детства. До гибели отца Олег и мама… – черт, как сложно о таком говорить. – В смысле, ничего между ними не было. Все закрутилось уже после похорон. Примерно через год. По крайней мере, раньше я так думала, – замолкаю, так и не прояснив до конца свою мысль. Морозов сам ее развивает:
– Раньше так думала. А сейчас иначе?
– А сейчас не уверена. Точнее, в маме-то я уверена. В том, что они с папой любили друг друга. И у нее никого больше не было. А вот Олег…
– Что случилось с твоим отцом? – перебивает Морозов. – Ты говорила, что он умер, я думал, от болезни.
– Нет, – медленно качаю головой и вздыхаю. – Папа погиб, выпал из окна два с половиной года назад. Нас уверяли, что это несчастный случай. Но мы с мамой всегда сомневались.
– Понятно, – хмурится Богдан. – И теперь ты считаешь, что Олег убрал соперника? – сходу озвучивает неприглядную версию. Серые глаза впиваются в мое лицо, следя за реакцией. Я морщусь и не пытаюсь скрыть, как мне неприятно это слышать. Но не возражаю.
– Меня посетила такая мысль, – отвечаю хмуро и отвожу взгляд в сторону.
– И что дальше? – сейчас в его тоне звучит раздражение. И я не понимаю, почему.
– Что, дальше? – переспрашиваю его.
– Допустим, твои подозрения оправданны. Зачем следишь за Кошелевым? Что собираешься делать?
– По-твоему, надо забить и жить, как ни в чем не бывало? Я так не могу.
– А что ты можешь? Хочешь его наказать?
– Ну… сначала надо выяснить правду. А потом уже думать обо всем остальном.
– Ясно. Так и понял, что тебе не дают покоя лавры Ниро Вульфа и Шерлока Холмса, – издевательски тянет он. Устало трет ладонями лицо и качает головой: – Черт, ты еще больший ребенок, чем я подозревал. Очертя голову лезешь в любую авантюру!
– Если бы не лезла, ты бы до сих пор торчал в том подвале. Или где-нибудь похуже, – огрызаюсь я и тут же испытываю неловкость, что так некрасиво напомнила ему о своей помощи.
– Я уже сказал тебе спасибо, – отвечает Морозов, вгоняя меня в краску. – А еще предупреждал, чтобы больше не делала глупостей.
– А что мне делать? Предлагаешь пойти в прокуратуру? – теперь уже сама не скрываю сарказма. Богдан хмуро разглядывает меня, потом отводит глаза и задумывается. Пользуясь передышкой, пытаюсь успокоиться. Вообще, я достаточно уравновешенный человек и умею брать себя в руки. Но рядом с Морозовым почему-то с трудом сохраняю спокойствие. Есть в нем что-то, что выбивает меня из равновесия. Он наконец поворачивается и произносит:
– Предлагаю вот что: займемся этим вместе.
Конец ознакомительного фрагмента.
Читать дальше