Галина Милоградская - Карантин, или Как влюбиться за 14 дней

Юля кусала губу, вчитываясь в строки и чувствуя, как по спине ползёт липкая и противная капля пота. Она была не права. Он не крал её идеи, никаких зацепок, никаких отсылок – все наработки, сохранёнки, ошибки были прямо перед ней. И приходилось признать, что Юля была не права. Она покосилась на замершую у окна фигуру: идеально ровная спина, разворот широких плеч, обтянутых белоснежной рубашкой, подтянутый зад – нечестно иметь такой, вот просто нечестно! Потом покосилась на себя – на майке виднелось бледно-жёлтое пятно, кажется, от вчерашнего майонеза. Юля невольно сковырнула его и растёрла пальцем, но тут же одёрнула себя – какое ему дело до чистоты её одежды? Пусть о себе лучше думает, пижон несчастный! Тяжело вздохнув, она неохотно прикрыла ноутбук и глухо проговорила:

– Я была неправа, прости.

– Что-что?

Конечно же, он прекрасно расслышал, в этом Юля была уверена. Но отказать себе в желании унизить ещё больше просто не мог. Юля отложила ноутбук в сторону, поднялась, одёрнула майку и решительно и громко произнесла:

– Прости, я была неправа. Ты сделал всё сам и полностью заслужил повышение.

– Надо же! – Никита резко развернулся и картинно всплеснул руками. – До нашей королевы презентаций дошло, что есть люди умнее её! Что ж, эволюция сделала шаг вперёд, поздравляю!

Юля скрипнула зубами, с неприязнью впиваясь в него глазами. Как можно быть таким раздражающим и высокомерным?

– Я была неправа и признала это, – процедила она холодно. – Предлагаю на этом закрыть тему.

– Ну почему же? Мне, например, хотелось бы узнать, почему ты решила, что я способен на воровство. Почему ты вообще сомневалась в моих способностях. Хотя нет, постой, я догадаюсь сам: ты просто не веришь, что человек может быть не только красивым и богатым, но ещё и умным?

– Твоё богатство – не твоя заслуга, – отрезала Юля, начиная заводиться. – Красота и вовсе понятие субъективное, на мой вкус ты слишком сладкий. А что касается ума, да, признаюсь, я мыслила шаблонно, за что прошу прощения.

– Сладкий? – Никита усмехнулся. – Хотя, конечно, о чём это я, ты же привыкла к другим мужчинам. Чтобы волосы под ноль и короткая чёлочка, прилизанная гелем? И обязательно чтобы пивной живот из-под растянутой майки торчал. И, конечно же, твой тип мужчин не знает, что такое маникюр, ведь настоящий мужик не стрижёт ногти, они сами обламываются!

– Что и требовалось доказать, – пожала плечами Юля. – Ты слишком помешан на своей внешности.

– Чего не скажешь о тебе, – бросил он, подходя к кухне и начиная возиться с кофемашиной. – Судя по цвету твоих волос, ты красишься сама – как ещё объяснить этот идиотский цвет?

– Это мой натуральный цвет волос, – сухо ответила Юля, невольно пригладив их. – А твоя озабоченность чужой внешностью вызывает подозрения по поводу твоей ориентации.

– Конечно, разве нормальный мужчина должен обращать внимание на то, как ухожена женщина? – Никита сузил глаза и прошёлся по её фигуре внимательным взглядом. – Я мог бы доказать тебе свою ориентацию, но прости, после того, как ты предстала во всей своей красе, у меня на тебя не встанет.

– Какая жалость! – Юля фыркнула и стремительно пересекла комнату, хватая пакет с едой. Дно, не выдержав напора, развалилось, и на пол шмякнулась коробка с гамбургером и картошка-фри.

– О, картошка с пола, наверное, твоё любимое блюдо, – заметил Никита, перегибаясь через стойку и наблюдая, как Юля ползает по полу и собирает картошку обратно в пакетик.

«Быстрое поднятое с пола не считается упавшим», – хотела она сказать, но лишь стиснула зубы, понимая, что любой её ответ повлечёт новый виток бесполезного спора. Подумать только – она и двух часов здесь не провела, а уже успела устать так, словно всю ночь разгружала вагоны. Хотелось забраться на диван с ногами, поесть и заняться работой, которую никто не отменял. Но и тут Никита её опередил, высокомерно заявил:

– Ешь на кухне, никаких крошек на диване.

Щёлкнула кофемашина, Юля невольно проследила взглядом за тем, как тягучая почти чёрная струя ароматного кофе наполняет белоснежную чашку. Никита демонстративно потянул носом и довольно улыбнулся. Потом бросил на неё короткий взгляд и с преувеличенной заботой сказал:

– Тебе бы тоже не помешало выпить кофе. Пусть тебе привезут ту растворимую бурду, которую ты пьёшь. Нескафе в гранулах? Якобс двойной обжарки?

– Куда уж моим вкусам до твоих, утончённых, – ядовито откликнулась она, устраиваясь за стойкой.