Анна Макарова - Измена

– Мари Жозеф Эжен Сю… Я люблю французскую литературу, а автор – один из основоположников массовой литературы социально-авантюрных романов. То, что нужно, да? Книги написаны в сороковых позапрошлого столетия. Все досталось мне, считай, по наследству, – поворачиваюсь к нему и продолжаю его мысль.

– Известно, что Сю проникся социалистическими теориями, которые волновали тогдашнюю Францию и тех, кто подготовил движение в середине девятнадцатого века. Сю именно тогда стал сторонником философских и экономических учений, таких значимых фигур в истории, как: Фурье, Ламеннэ, Кабэ, Сен-Симона и, конечно же, моего любимого французского публициста – Пьера Жозефа Прудона. Источник всех человеческих страданий автор видел в человеческом эгоизме… – ушла далеко в свои размышления.

– Эгоизм… Это не так уж и плохо, как считаешь? Разве жить в свое удовольствие – плохо? Сю, между прочим, выступает пламенным защитником интересов низшего класса, страстно обличая аристократию и духовенство как преступников и виновников в страданиях собственного народа, – откуда в его возрасте столь обширные познания в литературе?

– Это… мечта! – комментирую наличие этого издания, а он задумчиво качает головой, будто отрицая мои слова.

– Нет, Джозефин, – тянет мое имя так, словно пробует его на вкус. – Мечтать нужно по-крупному, а это, знаешь ли… – отошел от меня на несколько шагов, предоставив возможность снова дышать полной грудью. Надо же, я и не заметила, что все это время не могла сделать полноценный вдох. Да что же это такое? – Это моя личная коллекция, но ради тебя и твоей шикарной задницы я готов участвовать в аукционе, – закатываю глаза. – Как ты на это смотришь, партнер? – Нет! Мне нужно бежать отсюда! Он снова подошел ко мне слишком близко и стал меня… нюхать? Что же он творит… И вдруг парень нежно и ласково проводит рукой по моей щеке. Брюнет уже было хотел приблизиться вплотную, но я, воспользовавшись удобным случаем, пока совсем не растерялась, выдавила из себя:

– Можно воспользоваться твоим мобильным? Мой разрядился просто, – выпалила на одном дыхании, полыхая так, что стало трудно дышать и мыслить здраво. И пока он соображал, я успела-таки отойти от него на безопасное расстояние. – Мне нужно позвонить. Срочно.

– Да. Конечно, – сухо ответил Хьюго Фолегар или как там его… Маршалл с чем-то еще… – Телефон у тебя за спиной. Я судорожно схватила мобильный и набрала по памяти номер своей начальницы, кратко сообщив новость о найденном новом сдатчике, благодаря которому аукциону быть. Затем набрала Джеймсу.

– Еще один звонок, – обратилась к хозяину квартиры, на что брюнет одобрительно кивнул. Долгие гудки казались просто вечностью, пока я находилась так близко к зеленоглазому. Ну же… – Миссис Флетчер! – услышав на другом конце телефонной линии знакомый голос, готова была завизжать от радости. – Это мама Джеймса Кэмпбелла. – Хьюго посмотрел так, будто у меня неожиданно выросла вторая голова. Что же ты думал, мальчик? Мне почти двадцать шесть, естественно, у меня есть ребенок. – Могу я услышать своего сына? – с другой линии доносится звук какого-то движения и то, как эта женщина передает телефон моей синеглазой пакости.

– Милый, представляешь, твоя мама опоздала на поезд, но сейчас я уже лечу со всех ног к тебе домой, – Хьюго присел на стул, явно наслаждаясь моим враньем. А что? Не скажу же я сыну о тебе, юный мерзавец.

– Мамочка, ты сводишь меня с ума, – услышала на том конце провода голос сына и уже стало понятно, что Джеймс в данный момент закатывает свои очаровательные глаза. Собственно, делаю то же самое.

– Примерно через час я буду дома, поэтому, как придешь, начинай делать уроки самостоятельно.

– Хорошо, – конечно, снова врет. Наверняка снова усядется за свою приставку. – Я хочу знать, как ты бежала за поездом, мам, – тихонько смеюсь над его просьбой.

– Да, родной, я все расскажу тебе, когда увидимся дома. И задание, кстати, твое проверю лично. Ну… целую, пока, – отключаюсь.

– У тебя есть сын? А муж? – задумчиво посмотрел на меня так, будто я ему изменила, а брюнет уличил в этом.

– Да, Хьюго, я замужем. А это был мой сын – Джеймс. На той неделе ему исполнилось семь лет, – зачем я всё рассказываю? Зеленоглазый сидит и с нескрываемым интересом за мной наблюдает, разглядывая грудь. Еще бы. Тонкая ткань платья намокла под дождем, а поскольку белье на мне кружевное, то наверняка перед брюнетом сейчас предстала довольно-таки интересная картина. Похотливая скотина… – Извини… Эмм, но мне уже пора возвращаться домой.