Наталья Белоненко - Понарошку, или Нарисую боль

Часть 1. Занесло

1. Прощай…

…. 90е.

– Лилиана Райтман, зайдите пожалуйста!

Деловитый тон, приглашающий из кабинета руководителя, не предвещал ничего доброго. Она ума не могла приложить, что она могла такого сделать? Почему её последние дни мучили дурные предчувствия?

– Присаживайтесь. – предложил главный режиссер Грейсман, и она сосредоточилась на изобилии мелких пафосных деталей кабинета, лишь бы не встречаться взглядом с палачом. Который вообще-то всегда был добр к ней.

Но не сегодня. Явно не сегодня. Неужели всё дело в том, что она разрисовала его внука Дракончиком?

– Лили, Вы знаете, как я всегда ценил Ваши способности, – начал директор ровно, поправляя очки, – именно поэтому именно сейчас хочу предложить Вам приступить к поискам новой работы…

Новой???

Она так и знала.

Но как? Где она найдет теперь в этом тихом пригороде другой детский театр, где сможет рисовать на лицах – героев детских сказок… Где тут еще кому понадобится гример??

Дальше она слушала вполуха. Остальное уже не имело для неё решающего значения.

– Может, Вам подумать о смене рода деятельности? – почти утешающе склонил голову начальник…

Отличный у него план. Жаль, что он ни черта не сходится с её-шним!

Однажды она уже выбрала – рисково поменяла свой профессиональный и жизненный курс, и попала! Так почему же ей приходится менять что-то снова??

На поступлении в медицинский 5 лет назад настояли её родители. При чем дружно и хором: оба мечтали о медицинской карьере, и у обоих не получилось. И теперь они твёрдо готовили к этой участи её. По крайней мере, морально, хотя и о репетиторах не забывали.

И она это сделала – поступила! И даже порадовалась, принимая поздравления. Будто это была её собственная мечта. Чья бы ни была, она принялась её реализовывать.

Она честно старалась привыкнуть, заинтересоваться, может, даже увлечься. Но вместо этого упоительно разукрашивала подружек по универу и соседок по общаге для вечеринок: в подборах мейка ей не было равных! Где появлялась она, торжествовал карнавал образов.

А потом случилось худшее, что может случиться с будущим медиком: она обнаружила, что панически боится крови. Ну и всего такого – биологического. Мяса, короче. Будь то животное, или человеческое. Так пришло вегетарианство, и ушел в небытие медицинский институт.

…А потом и расположение родителей.

В поисках работы в бесчисленной веренице объявлений она вдруг наткнулась на курсы гримеров, и будто по волшебству встретила свою Судьбу. Мастерская с баночками, смесями, макетами и палитрами, и бесконечным пространством вариантов интересных образов, а главное – с живыми лицами (и характерами!) вместо холстов – влюбили в себя сразу. Помимо проработки дизайнов, она неистово изучала свойства компонентов всевозможных составов всевозможной плотности, придумывала новые… Её новая подружка защищала свой сертификат Фредд Крюгером, она же сразу определилась в своем профиле: феи, бабочки, Эльфийки, Дюймофочки и даже Золушки.

Там-то её и нашел её шеф – руководитель детского театра, на целых несколько лет. Он же стал ей как дедушка!!!

Неужели всё разрушил Дакошка?? На его внуке?

– Театр закрывают. – сокрушенно развеял её думы поникший человек напротив, снимая очки и потирая глаза, – за долги, и налоговые разногласия… – Так что больше я тебе не шеф, можешь называть меня просто Эдди.

Лили в момент забыла об всех своих проблемах. Хоть и не посмела обнять потухшего человека. Но все же горе становится легче, когда оно разделенное.

– Ты не могла бы помочь мне… уволить всех остальных. И найти сердечные капли…

* * *

2. …и здравствуй

Несколько дней она помогала Эдди беседовать с актерами и персоналом, потом принялась обзванивать списки знакомых Эдди вместе с его секретарем Мэган и пристраивать оставшихся без работы частичек некогда дружного коллектива. Помогала разбирать бумаги, распродавать имущество, разговаривать с новыми арендаторами. Лишь бы только не вспоминать, что её и саму постигла та же участь, что и всех этих несчастных людей. И вещи… Такие родные!

Что делать дальше – она решительно не знала. И не находила в себе сил думать об этом.

Где ещё понадобятся её эльфы и бабочки? Где ещё в целом мире нужна она сама?

Однажды Эдди позвал в кабинет и её. Теперь такие вызовы её уже не пугали, хотя каждый раз неизменно печалили.