Маша Малиновская - Мой сводный хулиган

Они не знают, как жить, потому что живут по распорядку, потому что понятия не имеют, откуда и как всё происходит в реальной жизни. Слышали, но сами не пробовали.

А скоро выпуск. И карта с “сиротскими”. И сломанные пальцы за пин-код от тех, кто уже прохавал это всё пару лет назад.

А если повезёт остаться при своих, то что дальше? Нет опыта, как вести быт, как готовить еду, как организовать себя, чтобы пойти учиться или работать. Не у всех так, но у многих. Отсюда и ужасная статистика по выпускникам, которую и вести никто сильно не хочет.

Ритка в детдоме с семи лет, и иногда, слушая её мечты о “за забором”, я поражаюсь, насколько они бредовые. Но Ритка умная, набьёт пару шишек и поймёт, что к чему. Должна.

Я отсылаю воспетке плюсик, её подводить нельзя. Иногда нас, старших, отпускают, тем более, кому уже есть восемнадцать до выпуска. Но подставлять тех, кто к тебе лоялен, нехорошо.

Набросив спортивную мастерку, я перешёл дорогу и направился по тротуару вдоль, раздумывая над произошедшим накануне разговором.

– Усыновить или взять под опеку, Артур, я тебя уже не могу, потому что ты совершеннолетний, – сказал тренер. – Но, считай, это почти то же самое.

Почти, да не совсем. Ничего не делается просто так, и любой ищет свою выгоду. По крайней мере, я безвозмездных благодетелей не встречал.

Если только… она .

Максим Романович хороший человек. Довольно открытый, справедливый, в меру строгий, как тренер. А ещё тщеславный.

Я слышал, что в молодые годы он из-за травмы не смог стать участником крупной команды, хотя ему прочили довольно перспективное спортивное будущее и тем обиднее было. И тогда он ушёл в тренеры. Покорить поле ему самому не светило, и Максим Романович мечтал сделать это с тренерского поста. Только вот годы шли, а выстрелить всё никак не удавалось. Насколько мне известно, он собирался доработать два года до выслуги и уйти, потому как работа тренером – не его финансовая база для жизни, а так… самореализация, которая так и не складывалась.

Но именно за последние два года, к удивлению самого Максима Романовича, наша команда стала давать жару. Мы проходили один отборочный за другим и даже Первенство России юношеско-молодёжной лиге замаячило вполне реальной целью.

Конечно, приходилось пахать, иногда до кровавых соплей, но результат того стоил.

И самое интересное, что причиной этого толчка команды тренер назначил для себя самого меня. Получалось, конечно, что греха таить, потому что куда ещё мне было всё это выплёскивать? Нужно было занять себя максимально, выкладываться во что-то на полную, чтобы эти два года пролетели как можно быстрее. Но тренер не прав, парни тоже достойны.

Однако, и грядущим провалом в карьере, вера в которую у него воспряла, он попрекнул меня, потому что я совсем скоро собирался свалить.

Амбиции, достижения – это прекрасно. Я бы очень хотел продолжить, хотел бы выучиться, выбраться из дерьма, увидеть, каково это может быть – на той стороне жизни. Но я не могу.

Не мог оставить брата гнить, являясь заложником собственного тела и отсутствия денег. Я должен вытащить его. Обязан. Как тащил он нас после смерти мамы.

И я отдавал себе отчёт, что деньги просто так в руки не придут. Придётся пахать, а это я умел.

И вот тренер со своим предложением. Он сказал, что у меня три дня для принятия решения.

– Подумай, Артур, это ведь совсем другие бабки. Не копейки, которые ты заработаешь на заводе или в шахте. Да, не сразу, понадобится время, думаю два-три года, но ты же не думаешь, что так быстро заработаешь брату на операцию и реабилитацию, вкалывая где-то по двенадцать часов на станке или с лопатой в руках?

В его словах я видел логику. Он честно озвучил причину, что не готов просто так позволить мне спустить его удачное вложение сил в сортир, то есть надежд на благотворительность мне питать не стоило.

– Мы даже сможем обсудить перевод твоего брата в место с лучшими условиями, пока ты будешь идти к цели. Там ему обеспечат уход и не допустят ухудшения состояния, что немаловажно в его случае, как я понимаю. Если мой протеже постарается оправдать мои ожидания, я на многое готов пойти ради него, – сказал мне Максим Романович в конце разговора. – Даже взять в семью, чтобы обеспечить должный уровень жизни. И, конечно же, помочь с личными проблемами.

Проходя мимо остановки, я затормозил. Всё равно, времени ещё до отбоя была куча, к ужину можно уже не торопиться, а мозги надо проветрить. Подумать.