Лили Рокс - Охота на босса

Наши встречи стали происходить чаще и чаще, но все они начинались и заканчивались только сексом.

За полгода наших встреч мы ни разу не выбрались в ресторан или, хотя бы, кафе. Только Его дача или гостиничные номера. Это было немного странно, но, задавать вопросы, я не смела. Хотя, мне было хорошо, я была счастлива, или мне так казалось.

Шло время. Наши отношения с Денисом Евгеньевичем оставались стабильно непонятными. На работе мы, по прежнему, сохраняли деловой нейтралитет, но один или два раза в неделю Дэн приглашал меня на сексуальные свидания.

В начале зимы я оказалась в квартире Дэна. Большие двухуровневые апартаменты в элитном жилом комплексе Москве оставляли сильное впечатление.

Деловой стиль и цветовая гамма «Ювенты» сохранялись и здесь. Везде был безупречный почерк Дениса Евгеньевича Браун. Единственным местом, где просился на волю Дэн в кожаной косухе и казаках – это спальня.

В середине комнаты была установлена кровать, обтянутая грубой свиной кожей, на стенах висели фотографии с байкерских заездов Дэна. Очевидно, в он получил это имя именно там.

Судя по всему, спальня была единственным пристанищем настоящего Дэна, а все остальные помещения скрывали и прятали его под обликом делового босса.

В главной комнате, на стене висел большой портрет женщины в тяжелом золоченом багете. Женщина сидела в кресле в расслабленной позе, и с величественным выражением лица смотрела куда-то внутрь.

Меня мучил вопрос, кто она? Мать? Жена? Покровительница? Масса вопросов не покидала меня, но я, наученная полугодовым опытом, не спрашивала лишнего. После бурного, как всегда, грубого и страстного секса, когда Дэн лежал рядом со мной в расслабленном состоянии я, наконец, набралась смелости.

– Денис, прости, Дэн, я давно хотела спросить. Почему «Ювента», как это название связано с тобой?

– «Ювента» – это начальные буквы имени моей матери. Юлия Вениаминовна Теплецова. Так ее звали.

– Эта женщина на портрете в гостиной, твоя мать?

– Нет, я не знаю, как выглядит моя мать. Она погибла сразу же после моего рождения, и я был отправлен в дом малютки, а затем в детский дом.

– А отец? Или другие родственники? Разве некому было забрать тебя?

– Я не знаю кто мой отец. В медицинских документах при рождении в графе «отец» стоит прочерк. Родственники матери отказались принять ее и меня.

– А эта женщина с портрета? Кто Она?

– Эта женщина не дала мне погибнуть и помогла стать тем, кем я сейчас являюсь. Это она сделала из Дениса – раздолбая и хулигана Дениса Евгеньевича Брауна. Я вырос в детском доме, состоял в плохой, очень плохой компании. Мы угоняли чужие тачки, ради прикола, чтобы покататься. Мы грабили ночные ларьки, чтобы достать сигарет и дешевого пива, но эта женщина смогла остановить меня, вытащила из этого дерьма, и я обязан ей жизнью. Ее зовут Бэлла. Больше тебе ничего не нужно знать.

– А где она сейчас?

– Это не твое дело, поняла?

– Ну вот, он снова в ярости, зачем я лезу не в свое дело?

– Какая разница тебе, где она и что с ней? Для чего тебе эта информация.

– Прости, мне просто стало любопытно.

– Засунь свое любопытство подальше и никогда не лезь в мою жизнь!

С этими словами Дэн стукнул кулаком в стенку так, что висящая на стене фотография с грохотом свалилась на пол. Осколки стекла разлетелись по полу.

Пока я убирала осколки, Он оделся и ушел. Он всегда уходит, когда начинает злиться, где бы мы ни были. В лесу, в гостинице или у меня. Я привыкла к тому, что Его никогда нет рядом, за исключением моментов, когда от меня нужен секс.

Ему вообще от меня нужен только секс. Грубый, злой секс. Но, черт побери, почему то ведь мне это нравится. Правильной маминой дочке, нравится грубый секс, с наматыванием моей длиннющей косы на кулак.

С этими мыслями я легла спать, поскольку ни сил, ни желания добираться домой у меня не было. Где-то в глубине души, я обижалась на Дениса, но с другой стороны, никто не обещал мне золотых гор и не клялся в вечной любви.

***

Среди ночи я проснулась от шороха в квартире. Напрягшись от непонятных звуков, я замоталась в одеяло и вышла в коридор. Пройдя по звуку, я обнаружила Дэна, сидящим на полу в главной комнате. В руках у него была бутылка виски.

Он отпивал прямо из горлышка, затем всхлипывал и утирал выступившие слезы. Я видела Его таким ранимым и жалким впервые. Обиды на его грубое поведение улетучились в миг. Мне остро захотелось обнять Дэна, нет, Дениса, прижать к груди и пожалеть. Осторожно подойдя к Нему я села рядом.