Константин Горшков - Sofiko. Танцевать на перепутье

Было слышно шуршание листвы за закрытыми окнами и радостные крики бабочек. Внучка смотрела сквозь деда куда-то в себя и прокладывала путь в свою жизнь. Что поделать, если неопытность и желание любви делает нас иногда совсем дурным.

– Тебя хотели убить? – София сжалась в кресле. Казалось, она перестала дышать.

Дед резко повернулся и взглянул на внучку, словно хотел или словцом крепким кинуть, или приласкать. Затем рассмеялся.

– София Константиновна, вы серьезно? – он вытер воду из уголков глаз. – Нет, просто у каждого свой путь. Ни один из них не будет неверным. Просто, когда есть шанс прожить жизнь по полной, стоит им воспользоваться . Откройся потоку жизни, и она сама приведет тебя на перекресток линий жизни. И вот ты стоишь и думаешь, куда бы пойти. Ты волен делать, что хочешь. Но позволь напомнить: если ты здесь – ты избранный. Если ты здесь – значит, это что-то значит. И это «что-то» надо понять и найти. Кто-то спивается, не найдя в себе силы начать все заново. Кто-то открывает новые возможности, повинуясь инстинкту. Кто-то попытался убежать ото всех, не понимая, что бежит от себя.

Дед отвернулся вновь к окну. Подъехала мама и стала пытаться что-то достать из багажника своего Volvo. Дед внимательно наблюдал и не двигался с места. Дочь явно выругалась, простояв несколько секунд и глядя на что-то в багажнике, затем попробовала поднять еще раз. Плюнула и захлопнула дверцу. Старик почувствовал дыхание рядом. София тоже наслаждалась небольшой сценкой: не каждый день видишь стоматолога высшей категории, ругающего свой автомобиль.

– Надо помочь, наверно, да? – неуверенно предположила София.

– Наверно, – пожал плечами старик. – Хотя она сильная.

– В тебя, деда, – прильнула внучка к старику. Тот украдкой сильно-сильно заморгал, чтобы осушить глаза.

София отстранилась: «Ну и что ты? Расскажи, танцы-то когда начались? В вузе? Я вот планирую продолжить».

– Что продолжишь – я рад и горд. Нет, мне было года 32.

София отошла на пару шагов назад.

– Да ладно, гонишь, – она ойкнула. – Ой, прости. Я не то хотела сказать.

– Да, так сложилось. Жизнь в какой-то момент поставила меня перед выбором: начать все сначала либо продолжать падать в беспросветную пучину тоски и безысходности. Так я посмотрел на себя со стороны, с высоты птичьего полета и понял, что, если так пойдет дальше, вскоре окажусь в тупике, путь из которого вновь приведет на перепутье. Так зачем терять время, если можно решиться сейчас – рано или поздно это придется сделать. Уж лучше рано. Это было моей мечтой детства, взрослым я ее исполнил. О, слышишь, поднимается. Иди, помогай. Отец-то когда уже приедет?

– Ой, не знаю, деда. Не знаю, – пожала плечами София и побрела к выходу.

***

Да, все мы в какой-то момент смотрим, откуда пришли. И хорошо, если понимаем, что хотим другой жизни, другие мечты и цели. Старику, если можно так сказать, повезло: лучше поздно, чем никогда. Он понял, что хочет, когда все потерял. До этого он жил интересами других людей, но не своими.

Не он, жизнь его поставила перед выбором: или дальше, но новыми путями, или на месте, но в своём болоте. Поверьте, он разозлился вначале на себя и на весь мир: посчитал его несправедливым, жестоким и грубым. Однако он быстро понял, что виноват сам – боролся с водопадом вместо того, чтобы находить вокруг возможности.

На перекрестке жизни он стоял с проблемами на работе, с почти полным отсутствием друзей, после развода с женой и искореженными отношениями с родителями. Дальше просто некуда было идти, только в хозяйственный магазин за веревкой.

Но ему повезло: осталось еще немного сил, чтобы взять ответственность за свою жизнь на себя. Взять управление жизнью в свои руки. Начать действовать.

Немного позже он осознал, что в действительности ему помогли не силы, а желание жить полной жизнью.

***

Месяц до выпускного и, соответственно, танца с «тем самым» пролетел незаметно. Не нервничал только кот, пожалуй. Хотя и ему иногда доставалось в виде пустой миски на ужин. Но это он мог еще перенести, но вот отсутствие приветственных поклонов по утрам от всей семьи – это было выше его достоинства. На вторую неделю он просто ходил и блажил, словно ему никто не дает. Ему и правда ничто не давали, но и он не кошку имел ввиду. «До чего люди глупы. Ради чего или кого все эти наряды, если даже меня не накормят».

София тренировалась как могла. Приходила домой уставшая, часто злая, и не ужиная ложилась спать. Несмотря на то, что в вуз её уже приняли, экзамены нельзя было провалить: они давали бонусы в виде стипендии. Дед читал и наблюдал за цветением деревьев в саду, мама сутками работала. Кот наглел и временами топтался по чистым простыням хозяев.