Лена Рышкина - Записки дизайнера. Маска

«Как там говорила Лиля Брик? – вспомнила я, – надо внушить мужчине, что он гениальный, а остальное сделают хорошие туфли и шёлковое бельё».

Хорошие туфли и шёлковое бельё. Именно хорошую обувь я любила больше всего. Она занимала добрую половину моей гардеробной: красивая и добротная, в моей цветовой палитре. Я носила каждую пару несколько лет, предпочитая модели, которые долго не выйдут из моды. Особое удовольствие мне доставлял также процесс ухода за обувью. В специальном ящике гардеробной у меня было великое множество кремов, восков, пропиток и щёток, призванных сохранять мою обувь в порядке.

С шёлковым бельём же дело обстояло так. Его было тоже много, и я всё время покупала что-то новое. Но вот носить шёлк каждый день, а тем более спать в нём я не могла, хоть тресни. Тонкий и скользкий шёлк был красив и приятно ласкал кожу, но не давал чувства уюта и защищённости, так необходимых мне во сне. Я возилась с боку на бок, пытаясь уснуть. А стоило одеть тёплую мягкую трикотажную пижамку, как я сразу засыпала и сладко спала всю ночь. Я заставляла себя полюбить шёлк, считая себя недостаточно рафинированной и утончённой. Но мне это не удалось.

Для Олега я, конечно же, облачалась в шёлковые «доспехи», производя требуемое впечатление.

Олег… он знает о моей страсти к хорошей обуви, он даже в шутку называет меня «башмачная маньячка». Именно поэтому он повёл меня в «обувной рай» и купил это чудо. С грустью я провела пальцем по тонким ремешкам своих новых босоножек. Я решила отвести им почётное место в гардеробной, впрочем, они этого заслуживали.

Грустно вздохнув, я закрыла гардеробную и пошла на кухню ужинать. Пока я обжаривала на сковороде готовые овощные котлеты, мои мысли вновь вернулись к работе.

«Новое видение», фактически состояло в замене современного интерьера что называется «классическим», с пилястрами, картушами и ламбрекенами.Это требовало по сути переделки дизайн-проекта. Шутка ли, менять стиль интерьера?

Заказчики зачастую не осознают, что интерьерный стиль это не только про то, какая люстра или мебель будут в вашем доме. Если бы всё было так просто!

Подчас интерьерный стиль диктует свои законы в планировке помещения. Так, например, классические стили в идеале предполагают особую планировку помещения, где можно выстроить симметрию, и высокие потолки.

Так вот «классика» не «ляжет» на планировку дома Александра Петровича, если не сделать серьёзную перепланировку, которая может затронуть конструктивные элементы здания. А изменение планировки подразумевает изменение расстановки мебели, которое, в свою очередь «тянет» за собой изменение электрики, потолков и много ещё чего.

«Как же мне всё это донести до Александра Петровича? – я в задумчивости водила вилкой по уже пустой тарелке. – А ответ простой. Надо во что бы то ни стало попытаться встретиться с ним лично».

Было ранее субботнее утро. Проснувшись, я лежала в кровати, наблюдая, как за окном стайка воробьев затеяла перепалку на растущей под окном берёзе.

В любую другую субботу я бы, не торопясь, оделась, накрасилась и отправилась на неспешный завтрак в моё любимое кафе. Там я, жмурясь на солнышко, пробивающееся сквозь ветви сосен, выпила бы большую чашку капучино, съела бы обязательный омлет, порцию сырников или оладушков. И под конец – тирамису. Правда, потом я бы поехала в офис, «разгребать» скопившуюся за неделю «текучку».

Сегодня же у меня были другие планы. На повестке дня было припереть к стенке, ну, или к чему там получится, Александра Петровича и получить, наконец, внятные объяснения по поводу «нового видения». Благодаря Мишке я знаю, что он в городе.

Я решила, что осуществить задуманное я смогу, подловив его во время обязательной утренней пробежки, которая, как я знаю, в субботу у него начинается в девять часов.

Поэтому я загодя подъехала к парку, где он бегает, и «окопалась»: заняла удобную наблюдательную позицию, попивая капучино, который я предусмотрительно купила в кафе «на вынос». Я решила не сильно отходить от традиций.

Но вот уже часы показывали почти десять, а одетого в треники Александра Петровича, бегущего трусцой, не наблюдалось.

Я уже допила свой кофе, пожалев, что не купила два стакана, когда заметила его, но не в трениках, а в деловом костюме, стремительно выходящего из своего подъезда. Я тотчас выскочила из машины и бросилась ему наперерез.

– Александр Петрович, здравствуйте! – подбегая к нему, крикнула я.