Лили Рокс - Пытки не по правилам

– Есть у вас что-нибудь поесть? – он привалился к стене, пока я запирала засов.

– Да, сейчас мы устроим королевский пир.

Я лукавила – есть особо было нечего. Нет, разумеется, деньги у меня были в избытке, но вот готовить и покупать продукты я успевала очень редко, иногда сил хватало только на то, чтобы дойти до кровати.

Никола с отвращением вымыл руки – на них осталась кровь Влада. Я ухмыльнулась, скрывая губы полотенцем.

Я открыла холодильник – на меня смотрела зияющая пустота и несколько коробочек. Придется колдовать, раз пообещала. Со звоном я поставила на стол пару резных железных подсвечников. В них стояли желтоватые огарки свечей, воск почти вовсе расплавился на некоторых.

Чиркнула спичкой, и в каждой из них заиграло пламя. Следом за свечами на столе оказалось большое блюдо с цветной каймой. В центр я уложила кусочки жареного хлеба, а вокруг – изящные ломтики сыра и колбасы, несколько вареных яиц. Пригасила свет.

Никола вошел в кухню и замер на пороге. Да, здесь почти ничего не было, но выглядело это действительно потрясно. И, к тому же, я переоделась в свое любимое красное платье, идеально сидящее на фигуре, что тоже, несомненно стало значимой частью таинственной атмосферы. Я пыталась подобрать подходящее слово для того, что видела в этот момент, но мне никак не удавалось придумать его.

– Происходит настоящее таинство, верно? – спросил Никола и томно прислонился головой к дверному проему.

Вот оно. Точно. Таинство. Та-ин-ство. Я покатала слово на языке. А звучит, действительно звучит, да как!

Никола сел за стол и жадно накинулся на еду, я немного рассеянно смотрела в точку, чуть выше его головы. В голову пришла одна мысль, очень старая, и очень сумасшедшая. Дело в том, что в детстве я сходила с ума по мафии, всегда мне нравились мафиозные разборки, тайные общества и все такое. И вот однажды я посмотрела 'Бойцовский клуб' в кино, и понеслось…

Короче говоря, очень манила меня идея о том, что у членов одной группировки имеется какой-то общий знак. И это не просто часть одежды, или перстень, или что-то еще, а след на теле. Шрам. Какой-нибудь необычный, может быть даже жуткий. В одном и том же месте.

Тайлер обливал руки своих последователей кислотой. Меня передернуло. Ну нет, это слишком жестоко. Но что, если… Взгляд упал на дрожащий огонек свечи. Никола склонился над столом, и свет на миг блеснул в его глазах адским пламенем. Что ж, а это мысль.

– Никола, – начала я неуверенно, впрочем, с каждой буквой голос мой становился все тверже. – Смотрел 'Бойцовский клуб'?

Он утвердительно промычал и воззрился на меня.

– А что?

– Помнишь, у его членов, на руке, вот тут, – я надавила пальцем на место между большим и указательным пальцем, – Был…

– Шрам! Верно, – он дернулся. – Не хотите ли вы сказать, что?..

Я оперлась на стол обеими руками и сдула с лица прядь волос.

– Именно это я и собираюсь сказать.

– Но…

– Да.

– Вы обольете меня кислотой?

– Нет, ну что ты, я же не садист.

– Вы пытаете мужиков в специальном подвале, так что вы – садист.

– Да, ты прав, – я вздохнула.

– Может обойдемся без этого?

Я покачала головой.

– Слушай, Никола, я не хочу причинить тебе вред, я спасла тебе если не жизнь, то задницу точно, и если ты хочешь быть со мной в одной команде, то это мое условие.

Он был бледен как полотно, но через несколько мгновений утвердительно мотнул головой.

– Прекрасно, начнем.

В этот момент не хватало только раската грома и безумного смеха на фоне, как в лучших историях про ведьм. Я взяла в руки нож, обычный кухонный тесак, среднего размера.

– Не не не, подождите, – Никола шумно выдохнул. – Если вы меня собираетесь резать ЭТИМ, то я протестую.

– Доверься мне, все идет по плану.

Я поднесла нож к подсвечнику и сунула его в самый огонь. Нужно было как следует его раскалить, так, чтобы от него шел жар. Пару минут – и эффект был достигнут, металл прямо-таки зашкворчал.

– Руку!

– А м-может не надо?

– Никола, руку!

Он медленно протянул ко мне дрожащую руку. Я схватила его за запястье, перевернула внутренней стороной вверх и поднесла к свече. Момент – и раскаленный нож оказался на самом его запястье. Никола завопил от боли, и пытался выдернуть руку, но не тут то было. Я держала ее крепко.

Кожа под лезвием стала красной и начала лопаться. Наконец, я убрала нож. Под ним остался четкий алый след. Никола упал на стул – подкосились ноги. У него кружилась голова.