Иман Кальби - Она моя…

Самым нестерпимым было понимать, что вопреки всем доводам разума, она чувствовала к нему не ненависть и отторжение за предательство, а ревность к той, другой, которая непринужденно писала ему, называя «хабиби», с которой у него были нормальные, человеческие отношения.

Та пожирающая меня ревность и подвела ее к краю… В тот момент она была готова на самые жуткие глупости… И пошла на них, коря себя за это потом тысячи раз… Человек совершает глупости всего в двух случаях в жизни – когда он действительно глуп, от природы, и когда он влюблен… А ее влюбленность делала из нее кого угодно, но только не ту Владу, к которой она сама привыкла – осторожную, рассудительную, думающую о карьере, о самостоятельности, с амбициями и мечтами… Эта Влада, которая теперь с лихорадочным блеском в глазах набирала телефон Амани, была рабой страсти и ревности к этому мужчине.

– Привет, – ответила та спросонья лишь на второй звонок. В выходные необремененные делами сирийки любили спать по полной, – что – то случилось?

– Амани, что такое «Кав де Беф»… Ресторан? В первый раз слышу это название…

Подруга молчала, то ли еще не до конца придя в себя ото сна, то ли подбирая слова…

– Влада, я же говорила тебе, быть с ним – дурацкая затея…Забей на него.

Девушка усмехнулась про себя. И почему она сразу все поняла?

– Все настолько плохо?

– Ну я же понимаю, почему ты спрашиваешь. Это кабаре. Этот козел уже начал тебе изменять? Все мужики уроды, конечно…

Влада не смогла себя сдержать и заплакала, – как конченая слабачка, – подумала про себя, прикусывая губы почти до крови.

– Успокойся. Выпей снотворного. Давай вечером встретимся, позвоним ему и обо всем поговорим. Я готова быть посредником… Все знают, что он повернут на тебе. Весь Дамаск об этом уже судачит. С чего вообще всплыло это кабаре? Может ты что – то путаешь?

– Нет, Амани. Он идет туда, сегодня. С какой – то русской шлюхой. Я видела их переписку, и она длится уже не один день….

– И что ты хочешь?

– Не знаю… Пока не знаю… Поеду туда, посмотрю ему в лицо и плюну, – всхлипывая, процедила Влада.

– Ты сумасшедшая? Куда? В кабаре?! В какое кабаре? Это Сирия, а не Франция с Мулен Руж! Ты русская молодая девушка, опомнись! – ее увещевания на Владу не действовали.

– Мне нужно, понимаешь, – слезы просто душили ее, – …мне так больно....Я сама во всем этом виновата, понимаешь? Если я не поеду и сама это не увижу, он опять затрахает мне мозг, опять обведет вокруг пальца!

Амани тяжело вздохнула на другом конце провода…

– Влада, я не хочу пускать тебя одну…Но и с тобой ехать не могу…

– Знаю… Дай мне машину просто, потому что не хочу ехать на своей… Он меня пасет все время, охранник под домом. Хвост, если выезжаю куда…

Амани молчала, а она ревела все это время.

– Хорошо, давай так…Я тебе перезвоню минут через десять. Ты пока остынь и возьми себя в руки, я подумаю, что можно сделать и что вообще придумать….

Подруга положила трубку, не дождавшись Владиного утвердительного ответа.

Девушка сидела, смотря в одну точку, все еще сжимая телефон в своих руках. Что делать? Как себя вести? Набрать снова? Она ненавидела себя за то, что опустилась до того уровня, когда любое унижение не казалось ей непозволительным. А ведь раньше было не так…

Амани все – таки перезвонила через десять минут. Явно напряженная и недовольная тем, что она делает…

– Короче, у меня есть знакомая, так сказать… Одна дама…Она типа вовлечена в этот бизнес… Местная. Я ей сейчас позвоню – поедешь с ней, на арендованной машине. Я все сейчас организую. И будешь мне отзванивать каждые полчаса.... Боже, что я вообще делаю! Сиди – ка ты лучше дома!!! – она уже почти кричала, явно сильно нервничая.

– Тогда я поеду сама…Я все равно поеду, – лишь смогла выдавить из себя Влада…

Амани молчала.

– Ладно, в двенадцать она будет у твоего дома. До двух часов ночи, не позднее. У вас полтора часа! – она бросила трубку, а Влада уцепилась за ее предложение, как за соломинку.

Быстро забежала в гардеробную, сначала хотела надеть что попало, но потом поняла, что в такие места, тем более ради очной ставки, нужно ехать в более приличном виде.. Напялила черную юбку – карандаш, свитер в обтяжку, немного просвечивающий, черное белье… Чулки. Что и кому она хотела всем этим доказать…Просто встретить его и посмотреть в глаза, а потом сделать что – то такое, что бы заставило его выйти из себя…Раньше у нее это получалось. С той лишь разницей, что тогда она его прощала. Сейчас просто хотела сказать, что он козел, и видеть его она больше не желает никогда…Господи, какая дура…Не желает видеть, но прется разыскивать его по кабаре…Ее разум в тот вечер помутнел… Она сильно накрасилась, заколола волосы в высокий хвост, надела жутчайше высокие каблуки. Те, что он ей подарил…При этой мысли ее больно кольнуло. Почему – то появилась глупая надежда, что, возможно, все это недоразумение. Ведь как после всего того, что между ними было, могла иметь место вот такая переписка с какой – то женщиной…