Юлия Рябинина - Любовь на грани

Макс вскочил с кровати, натянул на себя шорты и майку.

— Диана, просто заткнись и не выводи меня из себя, — начал кипятиться он. — Тебя вообще это не должно волновать.

— Но меня волнует! — вскочила она со своего места, хватая с кровати одеяло, чтобы прикрыть наготу, но Максу теперь уже было плевать, как она выглядит. — Мы же семья, Максим, я же хочу жить в мире и согласии… и в любви.

— Да не пошла бы со своей любовью, детка, — Макс вздернул удивленно вверх брови. — О какой любви ты говоришь? Ты что, забыла, почему мы с тобой поженились? Забыла, что это все было показухой? — парень злился, его пальцы сжались в кулаки.

«Только держись, только держись», — уговаривал он себя.

— Но это было уже так давно, Максим, я думала, что хоть немного нравлюсь тебе, — девушка опустилась обратно на краешек кровати.

Парень подошел к ней вплотную. Поднял лицо за подбородок так, чтобы она смотрела ему в глаза.

— Нравишься, Диана, нравишься знаешь, когда?

Она покачала головой.

— Когда твои накачанные губки обхватывают мой член, и ты его сосешь.

Слезы потекли по щекам жены.

— Урод, — сквозь всхлипы вымолвила она.

— И когда ты за меня выходила замуж, ты знала об этом, — он развернулся и вышел из комнаты.

Мобильный разрывался мелодичным рингтоном от Айфон на кухонном столе. Макс подошел ближе и посмотрел на дисплей. Фото отца высветилось на экране.

Парень взял трубку и провел пальцем по сенсору.

— Да, пап.

— Что да, что да? — проговорил в динамике недовольный голос. — Сегодня какой день недели, ты не забыл?

— Пятница, — ответил парень.

— То-то же, — хмыкнул отец.

— И? — Макс рылся в памяти и не мог вспомнить, что же должно быть за событие в этот день.

— Максим, тебе всего двадцать семь, а памяти как… кхе, — кашлянул он в трубку, но Макс и так понял, что он хотел сказать.

— Пап, не томи, у меня еще куча дел, — решил парень поторопить родителя.

— Ага, знаю я твою рыжую кучу дел, — в трубке послышалась возня. — Так, ладно, сын, завтра благотворительный вечер в ресторане «Прага», так что попрошу тебя быть там к восемнадцати ноль-ноль со своей женой.

Макса передернуло.

— А идти обязательно? — спросил он, но точно знал на этот вопрос ответ.

— Максим, если бы было не обязательно, я бы тебе не звонил, — отец как-то странно запыхтел. — Все, сын, пока.

— Пап, у тебя все нормально? — спросил Макс, но в трубке уже послышались короткие гудки.

Парень обреченно сел на стул и опустил лоб на холодную столешницу.

— Твою мать, — тихонько стукнул об нее головой, — сука.

Из комнаты слышалось тихое рыдание. Макс встал и включил кофемашину, чтобы заглушить этот звук.

«Сейчас оденусь и поеду в «Олимпик», — решил он.

Слезы высохли, как только за Максом захлопнулась дверь. Послышался громкий бух в створку, и что-то тяжелое упало на пол. Диана сидела на кровати и, схватившись за волосы возле корней, тянула их в разные стороны, стараясь хоть как-то вытеснить ту боль, которая распирала сейчас ее изнутри.

— Сука! — прокричала она вслух. — Тварь, ненавижу!

Девушка вскочила с кровати и, расшвыривая по сторонам все, что попадалось под руку, металась по комнате, как загнанный в клетку зверь.

— Зачем, зачем? — спрашивала она ни у кого, просто вслух. — Зачем я вышла за тебя замуж? — она опустилась на колени перед разбитой свадебной рамкой, которая и полетела первой в дверь. — Я из-за тебя предала самого близкого мне человека!

Она посмотрела на фотографию, а точнее, на молодого человека на фотографии, чьи глаза были пусты, он улыбался только губами и только для снимка.

— А ты так со мной, — она тяжело вздохнула. — Тварь!

Отшвырнув снимок, девушка подошла к большому зеркалу, которое было на двери встроенного шкафа-купе.

На нее смотрело отражение, совсем не похожее на ту Диану, которая радовалась жизни, которая радовалась просто потому, что есть она, ее жизнь. Сейчас что от нее осталось? Она шагнула ближе и провела рукой по отражению. Похудевшая и осунувшаяся, она походила на куклу. Наращенные ресницы обрамляли черными веерами зеленые глаза, которые сейчас казались светлее из-за слез. Брови, подведенные татуажем, да и стрелки делали глаза большими и выразительными, маленький нос, сейчас покрасневший немного на конце, припух, и так же припухли губы. Она провела по ним ладонью. Потом еще и еще раз, развернулась и побежала в ванную, с остервенением начала тереть, их намылив руку.