Маргарита Тихонова - Заместитель Генерального

Она не испугалась. Порядок – это то, за что Маргарита боролось ежедневно.

Они встречались внутри действующего цеха. К своему неудовольствию, ей пришлось сменить шпильки и дрогой костюм, сшитый на заказ, на заводскую спецовку.

Противогаз через плечо, на голове каска – правила как всегда, были едины для всех. Спецовка, впрочем, идеально подогнана под ее фигуру в ателье. Она любила выглядеть безупречно даже в рабочей форме.

С дальнего конца цеха, навстречу ей шла делегация. Она узнала в мужском силуэте генерального директора. Мужчина рядом показался ей знакомым и прежде, чем Марго осознала кто он, планшет выпал из ее рук.

–Знакомьтесь, Маргарита Павловна, – представил коллегу генеральный. – Александр Владимирович – вице-президент нашей компании.

Она не могла вымолвить ни слова. Ни генеральный, ни ее помощник не могли понять причину такого невежливого молчания.

–Здравствуйте, Маргарита Павловна!

Она в оцепенении молчала.

–Я хочу осмотреть новую дымовую трубу. Покажите мне ее?

–Нет!

–Что за глупости, Маргарита Павловна! – всполошился генеральный. – Александр Владимирович, конечно же, сию минуту мы поднимем вас на дымовую трубу.

– Без допусков и инструктажа посторонним там делать нечего, – отрезала Марго. – Хотите на трубу, пройдёте инструктаж, переоденетесь в спецодежду и милости просим. Ваша жизнь для нас дорога, как и любая другая, поэтому простите, но процедура одна для всех.

– Маргарита шутит, – пытался прогнуться генеральный.

– Отчего же! Я согласен с доводами Маргариты Павловны. На северной проходной я буду ждать вашу машину и сопровождающего.

– Машина будет! – горячо заверил генеральный.

–И ваш заместитель пусть тоже непременно будет.

–Как скажете! – отрапортовал генеральный.

Они стояли рядом, в подставке для бетона. Оба в рабочих спецовках. Маргарита напряжена и молчалива, он с легкой, едва заметной ухмылкой на губах.

–Высоты не боитесь случайно, Маргарита Павловна?

У него был специфический тембр голоса, едва уловимая особенность речи, которую можно было бы назвать дефектом, если бы она не придавала Берестину особый шарм. Она помнила эту особенность и по коже побежали мурашки.

–Нет! – резко ответила Маргарита, не поддаваясь на его попытки завести беседу.

Это было напрасное сопротивление. Их тянуло друг другу словно магнитом. Ни сурово нахмуренные брови, ни сжатые губы не смогли сдерживать ее сердца. Оно срывалось в сбивчивый галоп, дыханье, неровное и частое. Волнение такое неуместное.

–Можно я тебя поцелую? – вдруг шепнул он, все ещё не касаясь ее.

–Нет! – теряя твердость голоса, ответила она. – Зачем?

–Я приехал сюда за этим… Или ты думаешь, я мало видел дымовых труб, построенных тобою…

–Вика не будет против? – ей было больно произносить это имя. Холодные ладони невольно сжались.

–В моей жизни ее больше нет…

–Ты сделал свой выбор… тогда. В одну реку дважды не входят, – она осмелилась смотреть в его глаза, борясь с подступающей дрожью.

– Я тебя не выбирал. Ни тогда, ни сейчас. Я жить без тебя не могу… нормально.

– Я ненавижу тебя! – она держалась из последних сил, подступающие слезы душили ее.

Он прижал её так крепко, как только мог.

Ей казалось, что они прорастали друг в друга, что они склеивались, сцеплялись. Мир вокруг снова отключился. Был только он. Его дыхание, толчки сердца, его горячие, сильные руки, его голос, его запах. Она растворилась в нем вся, самой ее не оставалось. Маргарите казалось, что она не дышит и сердце ее более не стучит. Что она живет в нем.

Она хотела отстранить его. Она хотела быть гордой. Но как быть гордой, когда тебя целуют так, словно утоляют жажду, необходимую для жизни.

Она бежала прочь, мимо резервуаров и установок. Нельзя, чтобы кто- то видел ее слезы. Невозможно больше быть к нему так близко. Она не сдастся больше. Не предаст мужа и семью. Она теперь другая.

Маргарита рыдала взахлёб. Чёрный служебный джип ехал навстречу. Водитель усадил её, не спрашивая разрешения. Он ещё утром получил распоряжение от Иванова не спускать с Маргариты Павловны глаз и в случае нестандартных ситуаций немедленно везти ее к нему.

Старый друг, Петр Никодимович, отпаивал Риту коньяком и чаем до самого вечера, не переставая удивляться тому, какой полярно разной может быть одна и та же женщина.

Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.