Елена Попова - Пузырёк воздуха в кипящем котле

- Простите, - сказала Комякова. – А где же тот, кто работал здесь прежде?

- Вот уж не знаю, - сказал Новый Вахтер. – Чего не знаю, того не знаю.

- Я вижу, настроение у вас неплохое, - заметила Комякова.

- Конечно, - сказал Новый Вахтер и продолжал доверительно. – Вообще-то, я был атеистом… В детстве меня крестили, но по жизни я был атеистом. По убеждению. Потом, сами знаете, пропаганда… А как перевалило за пятьдесят, стало сердце прихватывать, так страх на меня напал… Такой страх, самого натурального жуткого качества.

- Страх чего? – поинтересовалась Комякова.

- Сами понимаете, чего… Смерти… Лежу ночью, к сердцу прислушиваюсь и все думаю – неужели вот так, все и вдруг ничего… Тьма кромешная, пустота, так сказать, полное отсутствие присутствия. Честно скажу, ум за разум заезжал, мыслимо ли такое представить?

- Выходит, зря боялись? – спросила Комякова.

- Зря не зря, а здесь тоже можно, - сказал Новый Вахтер и радостно добавил. – Даже вкусовые ощущения остались! – при этом он опять активно зажевал. – Главное, что-то есть! Что-то есть! А не эта проклятая пустота!

- Наверное, вы были большим начальником? На это место определяют только начальников.

- Не все ли равно, кем я был? – сказал Новый Вахтер и даже махнул полной рукой. – Что говорить! – но в его голосе первый раз появился оттенок грусти, и как бы отгоняя эту грусть он сказал: - Вот, попробуйте… - и протянул ей пакет с крекерами.

- Спасибо, - отказалась Комякова. Взгляд ее скользнул по стене, где за стеклом на подвесной полке висели самые разные ключи. – Наверное, он нашел ключи, он все искал какие-то ключи…

- Не знаю, - откликнулся Новый Вахтер. – Ничего не знаю. Здесь много ключей.

- И от подвала?

- Наверно.

- Вы бывали в подвале?

- В мои обязанности входит следить за центральным входом, лестницей и коридорами, - строго сказал Новый Вахтер.

- Ваш предшественник был смелее и любознательнее вас, - заметила Комякова.

- Смелость здесь не при чем! – огрызнулся Новый Вахтер. – Я всегда соблюдал инструкции, - и он активно захрустел крекерами.

Комякова уже было решила откланяться, даже сделала шаг к дверям, как он окликнул ее:

- Вообще-то, на столе было какое-то письмо…

- Кому?

- Здесь написано: «Если будет спрашивать дама…»

Дама, это вы?

- Возможно, - сказала Комякова.

И вернулась. Но Новый Вахтер положил на конверт свою большую, пухлую, белую руку и сказал:

- В мои обязанности входит следить за центральным входом, лестницей и коридорами. Передавать письма не входит в мои обязанности.

- Не бойтесь, - сказала Комякова. – Крекеры у вас не отнимут, - и ловко выхватила конверт прямо из-под его руки.

На конверт она посмотрела уже в коридоре, на нем действительно было написано: «Если будет спрашивать дама», а внутри, на сложенном вчетверо листе бумаги, всего два слова, два слова и один предлог: «Дверь на чердак».

…И она пошла по лестнице вверх, пролет за пролетом, этаж за этажом. Этажи уходили вверх до бесконечности, во всяком случае, их было гораздо больше, чем ей раньше казалось. Но на душе у нее полегчало, ведь кто-то о ней позаботился и, если в письме написано – «Дверь на чердак», значит, эта дверь существует. Она шла и шла, и в конце концов так устала, что уже еле переставляла ноги со ступени на ступень. Людей ей попадалось все меньше, и вот уже, кроме нее, на лестнице не было никого. И, когда, казалось, сил у нее уже не осталось никаких, прямо перед собой она увидела д в е р ь. «Дверь, это всегда откуда-то куда-то…» – подумала Комякова и потянула за ручку…

Она очутилась в полной темноте и даже подалась назад, но дверь за ее спиной пружинисто захлопнулась, лязгнул замок. Вдруг, как будто включился свет… Она даже зажмурилась. Сначала ей показалось, что она в гигантской студии, освещенной множеством зажженных, слепящих ламп... Но, присмотревшись, увидела, что это нечто другое… Над ее головой простирался высокий купол, необъятный и светящийся, как небесный свод в ясный солнечный день. Только солнца не было, и возникало ощущение, что весь этот купол и был источником света. И еще это напоминало огромный ангар, и даже вдали, а может, ей так только казалось, она различала силуэты, похожие на серебряный птиц... Тут рядом с ней показался прежний Вахтер в том виде, в котором и был во все время их встреч.

- Что это? – спросила Комякова.

- Продолжение… - сказал Вахтер.

- Какое?

- Это слово подразумевает многоточие, - сказал Вахтер уклончиво. – В многоточии весь смысл. Точка – конец. Многоточие – продолжение…