Марина Светлая - Кофейный роман

– Но я дам тебе шанс, – выплевывал он слова вместе с брызгами слюны на ее лицо, – вечером привезут девочку. Хотела остренького? Посмотришь и обязательную, и произвольную. Можешь даже присоединиться. Только вымойся хорошо после Сашки.

– Только деньги зря потратишь, – оскалилась Каргина. – Уж лучше мальчика мне закажи, может, чему научишься, пока на нас смотреть будешь.

Последний удар угодил в висок. После него она потеряла сознание. Не рассчитал.

Глядя на сбитые костяшки рук и ее опухшее лицо, Каргин сглотнул, впервые осознав, что все по-настоящему. Кажется, она даже не дышала.

– Вера, – прошептал он, не надеясь на ответ. Соображал с трудом. Так всегда было после того, как вспышки ярости, пугавшие его самого, гасли. Пальцами коснулся жилки на шее, но пульса не нащупал. Стало страшно. Скатился с нее на пол и на коленях подполз к столу. Схватил трубу, набрал нужный номер. Когда на том конце ответили, выдохнул:

– Дэн, приезжай, я жену, кажется, грохнул.

И только после этого снова налил себе виски в стакан. Выпил залпом и замер, глядя на диван, на котором лежала Вероника.

Не может быть. Не может быть, чтобы опять понедельник. Какого черта каждый раз, когда он только-только выдыхал и начинал получать удовольствие от жизни, его настигал гребанный звонок будильника?

Закревский, не раскрывая глаз, перекатился на бок и протянул руку к тумбочке, зашарил по ней рукой и, найдя телефон, поднес его к лицу. И только после этого он сделал попытку приподнять веки. Те слушались плохо, и он сквозь ресницы с трудом различил на экране кнопку «Отменить». Провел по ней пальцем и с облегчением закрыл глаза.

Когда проснулся в следующий раз, оказалось, что уже почти девять, и на работу он безбожно опаздывает.

– Твою ж мать! – изрек Закревский, понимая, что эти полчаса сна его организм не спасут. И поплелся в ванную – чистить зубы.

Уныло глядя на струю воды, он пытался вспомнить, какого черта накануне вечером так надрался. А главное – с кем. Тот факт, что проснулся он у себя дома и, что характерно, один, успокаивал. Хотя еще большой вопрос – а где теперь машина? На чем ехал-то?

С этой мыслью, он закрыл кран и, вытирая лицо тонким полотенцем, кинулся на кухню, смотреть в окно, выходившее во двор дома. Бэха стояла на положенном ей месте. Припаркована была аккуратно.

Закревский отправился в прихожую, посмотреть, где ключи. Те валялись на обувной тумбе вместе с запиской. «В последний раз тебя выручаю. Тася».

– Ну спасибо, сеструха, – пробубнил себе под нос Закревский и решил, что в принципе можно выпить кофе и доехать на крайняк на метро.

К сожалению, его решение было нежизнеспособно, потому что в это самое время в лифте на его восьмой этаж поднималась Оля с пакетом с несколькими пищевыми контейнерами: пирог с курицей, макароны под каким-то экзотическим соусом и сырники. Все это она намеревалась разогреть в микроволновке, а после накормить адвоката, который судя по голосу вчера вечером был крайне нетрезв, а значит сегодня чувствовал себя «не в форме», как говорила мамуля.

– Ярик, – радостно воскликнула она с порога, протягивая ему пакет. – Сейчас будем завтракать!

«Ярик» обреченно подумал, что на работу опоздает в любом случае.

– Я-рос-лав, – отрезал он. – Ты чего здесь делаешь?

– Завтрак привезла, – удивленно хлопнула ресницами Оля.

– Зачем?

Барышня зависла на мгновение, в глазах отразился умственный процесс, и, наконец, она медленно произнесла:

– Чтобы позавтракать.

Закревский мысленно сосчитал до десяти, чтобы сразу на нецензурщину не срываться (кое-какое воспитание у него все-таки имелось, хотя сестра считала его безнадежным), и проговорил:

– Объясни мне, пожалуйста, почему ты решила завтракать у меня дома, а не у себя?

– А я дома и позавтракала, – пояснила Оля. – Я тебе завтрак привезла. Ты сам вчера сырники просил.

Теперь уже ресницами похлопал он. Надо сказать, его ресницы сама Оля как-то охарактеризовала следующим образом: «Мне бы такие! Прикинь, их еще накрасить!»

Потом он скрестил руки на груди и сдержанно проговорил:

– Оля, я не мог просить у тебя сырники. Мы разошлись в пятницу. В субботу я демонстративно не брал трубку, а вчера ужрался, как свинья. Мне было не до сырников.

В ответ он получил милейшую улыбку и воркующий голосок:

– Вчерашний свин и попросил у меня сырников. Ты что, не помнишь? Я тебе позвонила, ты ответил, и мы договорились, что сегодня с утра – я у тебя. Вот!