Марина Светлая - Роман о дружбе по любви

Новую машину она покупать категорически не хотела. И дело было, пожалуй, даже не в том, что она действительно любила мерина. А в том, что в случае покупки нового авто у нее не стало бы повода грузить Сашу. Можно было сколько угодно рассказывать собаке, что она это делает из необходимости. Но себя-то не обманешь.

- Ну… Мы с Медведем пошли? У меня еще процесс завтра, готовиться надо. Пока! – жизнерадостно улыбнулась она.

- Пока, - кивнул Сашка, захлопнул дверцу и посмотрел вслед нелепой парочке из девушки, со спины выглядящей совсем старшеклассницей, и огромного пса. Оба они деловито топали к своему подъезду и, не оглянувшись, скрылись за дверью.

Сашка вздохнул и, миновав соседский дом, припарковался под своей липой.

Почти тысяча дней до Медведя

Это был последний день уходящего года. Последний день, когда Санька была влюблена в своего шефа. И последние часы, когда она еще не знала Александра Радкевича.

Те минуты запомнились ей очень ярко. Она сидела в холле под кабинетом Вересова и рассматривала рыбок в аквариуме, дожидаясь Ярослава Закревского, чьей помощницей числилась, набираясь опыта и знаний – вроде как от мэтра. И немного волновалась, намереваясь провести очередную атаку на его персону. Бо?льшая часть этих атак им даже замечена не была. Это Григорьева очень хорошо понимала. Впрочем, иногда ей казалось, что, может быть, он просто делает вид, что не замечает. А это еще хуже.

За окном резво кружились снежинки. И вселяли некоторую надежду на то, что все должно получиться. Когда еще случаться чудесам, если не на Новый год?

Закревский показался в холле, высунувшись из кабинета начальника. И увидев его, она засуетилась, засмущалась, задвигалась, позабыв все на свете, кроме красивого лица Ярослава Сергеевича. Вытащила руки из карманов джинсового комбинезона, заправила за ухо выбившуюся прядку, поправила воротник рубашки в клеточку и открыла рот, набирая побольше воздуха для того, чтобы просто выдохнуть: «С наступающим!» Но Ярослав Сергеевич опередил ее намерения:

- Платье где?

Эта его беззаботная реплика заставила ее прийти в себя.

- На сегодня дресс-код отменили.

- Да. Отменили. Для того, чтобы вы надели платье. Что вы здесь еще делаете? А ну кыш домой!

Его манеры всегда оставляли желать лучшего, но, кажется, он этим особенно не озадачивался. Его же обращение с ней – слегка свысока, не без снисходительности, всегда вызывало в Саньке чувство досады. В конце концов, ей двадцать два. Да и он в старые пни совсем не годился.

- Рабочий день еще не закончился, - отрезала Санька. - А у меня тут по Каргиным мысль появилась.

- Саша, мысли должны появляться после праздников, - наставительно протянул он. – Сейчас мысли все в отпуске. Все. До свидания!

- А на корпоратив вы придете? – предприняла она последнюю попытку. Собственно, в этом план и заключался – пообщаться поближе на корпоративе. Вдруг бы он ее… заметил?

- Мне что? Делать больше нечего? – разбил все ее мечты в осколки Закревский. – С наступающим!

А потом рассмеялся и пошел прочь, не обратив особого внимания на то, как Санька замерла на месте, кусая губы. Потом она внимательно осмотрела свой «наряд». Ну да, не праздничный. Если вспомнить его предыдущую пассию, доставившую Саньке немало страданий в октябре, то, конечно, сравнение было не в Санькину пользу. Та носила платья, каблуки и дорогие сумочки. Санька – джинсы, боты и рюкзачок. Чем неимоверно бесила даже собственных родителей. Ощущение свободы ей, впрочем, было милее всего. Чего она не выносила, так это снобизма, коим в равной степени страдали и отец (председатель областного суда), и мать (профессорша-международница), хоть и были давным-давно в разводе.

К слову о папе. Едва Санька вышла на улицу и направилась к своему обожаемому темно-синему мерину, купленному на последнем курсе универа, а именно полгода назад, как в кармане заорал телефон, возвещая о том, что звонит родитель. Мелодия на отца была выбрана сообразно его характеру – гимн Великобритании. Санька тяжело вздохнула, намереваясь принять вызов. Вариантов-то не было. Папа умел быть настойчивым.

- Александра! – раздался строгий голос отца. – Тебе двадцать два года, диплом в кармане имеешь, а ведешь себя совершенно безответственно!

- А?

- Что «а»? Ты почему не поздравила Тимурчика с днем рождения? Он ждал, между прочим. И как ему объяснить, что сестра у него… беспамятная? Забыла ведь, признавайся! Санька действительно забыла. Вспомнила глубокой ночью тридцатого декабря, когда звонить младшенькому было уже поздно. Да что говорить! Она и про свой день рождения иногда забывала. А накануне готовилась… морально и не только морально. Платье для корпоратива висело в шкафу, купленное ровно в 14:00 как раз тридцатого декабря. За туфли она расплачивалась в 16:20. И потом весь вечер изучала свое отражение в зеркале. Она готова была изменить себе ради жаркого взгляда черных глаз Ярослава Закревского. Но объяснять папе, что это ее шеф виноват в том, что она не поздравила с днем рождения Тимура, было бессмысленно. Он бы не поверил.