Марина Светлая - Роман о дружбе по любви

- Ппп.. п-потяну, Максим Олегович, - почему-то шепотом ответила Григорьева. – А в общих чертах можно?

- Можно, - Вересов кивнул на стул. – Виски хочешь?

- Нет, спасибо.

- Ну как знаешь, - Макс плеснул себе и залпом выпил. – Вероника Леонидовна Закревская желает развестись с мужем своим, Ярославом Сергеевичем.

- А? – Санька даже подпрыгнула на месте, чувствуя только, как челюсть медленно отвисает, но подобрать ее было сейчас невозможно. Мотнула головой и уточнила: - С нашим Ярославом Сергеевичем?

- Не разочаровывай меня, Григорьева.

- Я? Яяя… нет, я не буду… разочаровывать… И… чьи интересы я должна защищать?

- Закревский пока собирается справляться сам.

- Ну да… - Санька замерла, глядя в одну точку – на стакан, который все еще держал в руках шеф. Потом будто очнулась и живо спросила: - Значит, развод, опека над ребенком… а имущественные претензии? На раздел она подает?

- Ты же знаешь Веронику. Из нее все клещами вытягивать надо. Вот ты и вытягивай, - вздохнул Макс.

Санька знала. Санька знала Веронику. Вот уже три года Санька знала Веронику Закревскую – как женщину, вполне довольную своим браком.

- А причину развода она вам… назвала? – тихо произнесла Григорьева.

- Она утверждает, он ей изменил. Сань, там мексиканский сериал какой-то. Разбирайся сама, джедай. У меня голова квадратная.

Другой его голова быть и не могла. Около часа ночи он выводил под белы руки идиота Закревского из бара, где тот надрался до поросячьего визга. Потом до утра выслушивал лекцию от Мары об одинаковости всех особей мужского пола, когда они видят перед собой движущийся предмет. Контрольным выстрелом оказался визит Ники, потребовавшей предоставить ей адвоката.

- Аа… А Ярослав Сергеевич что говорит? – мягко спросила Санька. На всякий случай. Вдруг Закревский признался, что это какой-то дурацкий розыгрыш.

- А ты как думаешь? Отрицает все. И разводиться не собирается.

- Ну да… - кивнула она. Взяла без спросу бутылку виски и пустой стакан, плеснула себе немного и сделала глоток. Поморщилась. Перевела взгляд на Вересова: - Он хуже, чем тогда был?

- Сама посмотришь, если он соблаговолит явиться.

- Посмотрю, - пробормотала Санька. – Максим Олегович, а мне чего делать-то? Прям вот так всерьез разводить? Или время тянуть?

- А я не знаю, Сань. Не знаю, - развел руками Вересов. – Смотри по обстановке.

Он нахмурился. Снова налил себе. Но пить не стал, разглядывал янтарную жидкость на свет.

- По-моему, они оба рехнулись, - проворчал он.

То, что рехнулись оба, было очевидно.

Но дело подобного рода в масштабах конторы Вересова, и правда, могло показаться разводом века. Закревские разводятся! Это ж за гранью добра и зла! Наверное, Саньке проще было бы смириться с тем, что небо оказалось бы твердью, чем с таким поворотом событий. Вероника Закревская, женщина, которая когда-то отняла у нее всякую надежду на то, чтобы быть замеченной Ярославом Сергеевичем, бросает своего мужа из-за измены последнего – уму непостижимо! И все бы ничего, если бы сама Санька не была убеждена в том, что измена – это ж… это ж чушь собачья! Последнюю мысль Григорьева непроизвольно озвучила.

- Чушь собачья, - рявкнула она и тут же пришла в себя. – Хорошо, я все поняла. Созвонюсь с Вероникой Леонидовной сегодня же. Постараюсь понять, что дальше делать. Могу идти?

Вересов устало махнул рукой, все-таки выпил виски и прикрыл глаза.

Первое, что сделала Григорьева, стоило ей покинуть хоромы начальника, это ломанулась в свой кабинет, рухнула на диван и, справляясь усилием воли с принятием на грудь совершенно лишнего алкоголя, принялась изучать телефонную книжку своего агрегата. В поисках номера Закревской. Потом спохватилась и кинулась к кабинету Ярослава Сергеевича. Как и следовало ожидать, тот на работу явиться не соизволил. Санька только сцепила зубы. Цирк на дроті. Долго и счастливо – это только в сказках бывает. Ну, и у Вересовых, но там совсем другая история.

Сообразив, что ловить под кабинетом Закревского нечего, и выслушав стенания его секретаря на тему «Как шеф накануне стакан о дверь разбил», Санька ретировалась. И снова взялась за телефон. С Вероникой они никогда не были не то что подругами, но даже и приятельницами. Но отношения сложились весьма доброжелательные.

Обнаружив, в конце концов, номер своей новой, прости господи, клиентки, Григорьева шумно выдохнула и решительно нажала на вызов.

Ответили почти сразу же, как если бы телефон был в самой ближайшей зоне досягаемости.