Л. Кейси - Доминик [ЛП]

По пути я прошла мимо пары человек, но даже если их было и больше, то все равно не заметила, потому что была слишком занята, рассматривая потрясающий вид слева от меня. Я вздохнула; в жизни на нижней стороне Дублина действительно были свои преимущества. Мне никогда не надоест этот пейзаж: горные утесы, тропы, многочисленные оттенки зеленого, огромные деревья, и, конечно же, несколько овец вдалеке. Восхищенная и счастливая, я перевела взгляд на вид справа, который только усилил мое чувство счастья. Слева от меня были горы, а справа — центр города.

Мой жилой комплекс располагался выше, чем остальные в этом районе, поскольку мы жили прямо на склоне горы. Это означало, что мне был виден центр города, который, по правде говоря, был просто великолепен. Обычно, я никогда не задумывалась о том, что место, где я жила, было красивым, но это действительно было так, стоило только достаточно внимательно присмотреться.

Моя прогулка до торгового центра «Ситивест» была короткой, и, не успев ещё даже опомниться, я уже была в магазине «Даннес» и толкала тележку. Я достала составленный Бранной список и начала складывать в тележку указанные в нем продукты, добавив от себя пару упаковок печенья и другие лакомства, потому что сейчас было то время месяца, когда я действительно в них нуждалась.

Я наклонилась, чтобы достать тройное шоколадное печенье — лучшее печенье во всем мире — с нижней полки. Мне пришлось опуститься на колени, потому что там осталось только две пачки, и они были в самом конце. Наконец, добравшись до них, я встала и повернулась, чтобы бросить их в тележку, но замерла на полушаге.

— Какого черта ты здесь делаешь? — прорычала я.

Ухмыляющееся лицо Доминика Слэйтера превратилась в улыбающееся.

— А как ты думаешь, что я могу делать в продуктовом магазине? Принимать душ?

Я сгримасничала.

— Это называется «супермаркет», ты, чертов идиот, — холодно выплюнула я, прежде чем двинулась к своей тележке.

Доминик встал передо мной, преграждая мне путь.

Я резко выдохнула.

— Отойди. Сейчас же!

— Почему тебя не было в школе сегодня? — поинтересовался он, проигнорировав мое требование.

Он заметил, что меня не было?

Наверное, потому что ему некого было задирать, раз уж я отсутствовала.

— Заболела, — ответила я и снова попыталась его обойти, но он опять загородил мне дорогу, шагнув в ту же сторону, что и я.

— Ты не выглядишь больной, — заметил он.

Я недовольно уставилась на него.

— Какой ты наблюдательный, — съязвила я.

Я съежилась немного, когда давление вспыхнуло внизу живота, вызвав сильную боль.

— Доминик, уйди с дороги!

— Ты собираешься блевать? — спросил он, по-прежнему преграждая мне путь.

— Да, я собираюсь блевать и хочу, что бы ты отошёл! — предупредила я.

Доминик фыркнул.

— Нет, не похоже, чтобы ты была нездорова. По-видимому, у тебя просто болит живот.

— Спасибо за это наблюдение, доктор Факфейс, а теперь убирайся! — выплюнула я.

Доминик рассмеялся, а затем перевел взгляд на мои руки.

— Я с радостью уйду… после того, как ты отдашь мне это печенье.

Я прижала пачки с печеньем к груди так, словно это был новорожденный младенец.

— Ни за что, я первая его взяла!

Доминик закатила глаза.

— Скорее всего, это последнее тройное шоколадное печенье во всем магазине, судя по тому, что ты достала его из задней части полки, поэтому, если хочешь, что бы я ушёл, отдай его мне.

— Это две последние упаковки во всем магазине, но я не отдам тебе ни одной, и, если ты не уберешься, то я закричу «насилуют» и тебя арестуют! — предупредила я.

Он откинул голову назад и расхохотался, поэтому я решила воспользоваться возможностью и маневрировала вокруг него. Одной рукой я прижимала печенье к груди, а другой потянулась за тележкой.

— О, нет, ты этого не сделаешь.

Почувствовав, как руки обернулись вокруг моей талии, я чуть не умерла.

Он дотронулся до меня!

Руки Доминика Слэйтера находились на моём животе, а его тело было прижато к моей спине.

О, господи.

Этот сукин сын хотел умереть?

— Я даю тебе три секунды на то, чтобы убрать свои руки и тело от меня, иначе я изобью тебя к чертям собачьим.

Смешок Доминика у моего уха заставил меня напрячься еще больше.

— Думаешь, что сможешь ударить меня, красавица?

Красавица?

Он пытался быть забавным или что?

— Да! — рявкнула, а затем добавила: — Больше не называй меня так!

— Я буду называть тебя, как захочу, и говорить тебе, что захочу, свобода слова и всё такое.