Стейси Кестуик - Промокшие насквозь [ЛП]

Он не появился и в последний момент, промчавшись сквозь посадочные ворота, чтобы умолять меня остаться.

Он не написал. Не позвонил. Не появился.

Он так и не пришел.

Он отпустил меня.

Он отпустил меня.

Он отпустил меня .

Знаете, что самое лучшее в самолётах? В них подают алкоголь. Даже утром. По словам Грэди, сегодняшний день был посвящён перелётам. Официально это был не рабочий день, так почему бы мне не начать день с отвёртки? Я не очень много помню о первом перелёте Саванна — Майями. Только то, что я пила одну только отвёртку весь полёт. Я сидела рядом с каким-то бизнесменом в командировке, который, слава Богу, игнорировал меня, поэтому просто пила свой напиток и невидящим взглядом смотрела в иллюминатор.

Рассматривая землю в тысячах километрах от меня, я отчётливо понимала, что в сравнении с целым миром, я лишь крошечная его часть. Что моя боль ничто по сравнению с проблемами мира, которые его наполняют. Нищета, голод, безграмотность, преступность, дискриминация. Моё разбитое сердце и рядом не стояло со всеми этими проблемами.

И всё же я чувствовала себя разбитой.

Разрушенной. Сломленной. Преданной.

Но не уничтоженной. Я была слишком упрямой, чтобы позволить парню уничтожить меня снова.

Нет. По крайней мере, у меня была гордость.

И именно гордость требовала, чтобы к моменту прибытия на Карибские острова моё самокопание закончилось. У меня в запасе оставался ещё один перелёт для того, чтобы подуться, а затем я должна буду взять себя в руки, как большая девочка.

Если Уэст достаточно глуп, чтобы понять, где он облажался, то это его проблемы, не мои.

Я была чертовски лакомым кусочком.

Любой мужчина, с которым я буду рядом, будет счастливчиком. Грёбанным везунчиком.

Я сделала последний глоток своей отвёртки и позволила себе скупую, горькую улыбку. Гнев был предпочтительнее отрицания. Я делала успехи, проходя через стадии горя.

В Майями было пасмурно. Мы с Грэди должны были наладить наши отношения, благодаря этой поездке, но с этим возникли трудности в виде огромного самолёта. Как и при первом перелёте, он сидел в первом классе, а я в середине самолёта возле крыла. На этот раз возле меня сидел парень, ненамного старше меня. И, к сожалению, он не был настроен игнорировать меня.

Засунув свою ручную кладь в отсек, он повернулся ко мне и протянул руку, чтобы поздороваться.

— Привет. Я Ник.

Нехотя протягивая руку, я подняла голову.

— Сэди.

Его тёплые пальцы задержались на моих дольше необходимого, и я выдернула руку и села на неё. У него были тёмные глаза, как цвет любимого кофе Уэста. Воспоминания испортили мне настроение, и я нахмурилась.

Глаза Ника расширились, и он бросил взгляд через плечо.

— Что-то случилось? Тебя укачало, что ли?

Я покраснела, смущенная из-за того, что выплеснула свою ярость на этого невинного парня.

— Нет. Я… я в порядке.

Он замер, рассматривая моё лицо. Мне было интересно, что он такого увидел, изучая меня, что это заставило черты его лица расслабиться, прежде чем он опустил взгляд и продолжил разглядывать меня. Посмотрев вниз, я смутилась. Ремень безопасности чуть отдёрнул мою кофточку, демонстрируя край лавандового бюстгальтера. Я начала возиться с хлопком, пытаясь всё прикрыть.

Его губы были растянуты в улыбке, когда я вновь на него посмотрела.

— Да, я вижу, — сказал он нежно.

Я занервничала. Он, что, флиртует? Мне потребовалась минута, чтобы до конца изучить его. У него была загорелая кожа, а в каштановых волосах виднелись выгоревшие на солнце пряди. Слабые мимические морщинки испещрили его острые черты лица, а полные губы по-прежнему были изогнуты в ухмылке.

Какого чёрта я вообще обратила внимание на его губы?

Я не позволяла себе опустить взгляд ниже гладко выбритого подбородка и остро очерченной линии челюсти, но поскольку его плечи касались моих, было очевидно, что он довольно широкоплеч.

Алкоголь. Мне нужно больше алкоголя.

Стюардесса начала информировать нас о безопасности, и Ник внимательно слушал её, что было довольно заметно, учитывая тот факт, что всем остальным пассажирам было по фигу. Он обернулся посмотреть на дверь выхода, что была в двух рядах позади нас.

Когда самолёт вырулил на взлётную полосу, он мёртвой хваткой вцепился в подлокотники, сбрасывая мой локоть.