Амелия Борн - Ночь с братом мужа

— Если вам что-то нужно…

Я произнесла эти слова и тут же мысленно себя обругала, не зная, что добавить и как продолжить. Однако свекровь ухватилась за них, будто они были спасательным кругом.

— Да… нужно! Приезжай, пожалуйста… Ты же ребеночка его носишь. Хоть какая-то частичка Никиты останется.

Черт… и почему я не подумала, что сейчас новости о несостоявшемся отцовстве Ника для его родителей будут как содранный с раны бинт?

— Я приеду… позже. Хорошо? — как можно спокойнее сказала в ответ. — И у нас ведь с вами столько планов впереди.

Свекровь молчала и я уже заподозрила, что на этом наш разговор будет завершен, когда Ольга Станиславовна шепнула:

— Да. У нас впереди очень много планов. До встречи, Мирочка.

Я снова прибегла к тому, что становилось спасением не раз. Только сейчас это больше походило на эффект гнездования. Заручившись полным одобрением Саши, я стала обустраивать наш дом. Временное, как мне казалось когда-то, прибежище, сейчас было тем самым жилищем, в котором я хотела проводить свои утра, дни, вечера и ночи в ближайшие несколько десятков лет.

Положив в тележку несколько темно-синих тарелок, я собиралась направиться к полке с чашками, когда заметила подругу, стоящую у одной из соседних полок.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍В последнее время мы не общались, и я чувствовала себя неуютно, оставшись без этой дружбы.

— Наташ! — окликнула негромко, и подруга тотчас обернулась.

Ее взгляд прошелся по мне, и я вздрогнула. В нем мелькнуло презрение, даже ненависть. То, чего я никогда не замечала от Наты по отношению к себе.

— Обустраиваешь дом? Как удобно, — хмыкнула она, подойдя ближе и взглянув на мои покупки.

— Не совсем понимаю тебя, — ответила удивленно.

Я и впрямь не понимала, что происходит и почему вдруг в тоне Наташи засквозили такие нотки.

— А что тут понимать? — пожала она плечами. — Одного мужика убили, так второй есть на замену.

Мне показалось, что у меня в легких закончился кислород. Слова, которые произнесла подруга, были настолько неожиданными, что я подумала, будто ослышалась.

— Наташ… — шепнула хрипло, на что она лишь зло рассмеялась.

— Ты меня не понимаешь, а я не понимаю другого, — буквально выплюнула она. — Какого черта вообще тебе нужно было так много? Ты ведь и так заполучила Никиту, но тебе этого оказалось мало. И эти двое вокруг тебя вились, как два идиота. Как будто других баб кругом не было.

Мне казалось, что слова Наташи — тщательно и долго сдерживаемый поток, который сейчас прорвал невидимую плотину. Неужели я просто не замечала все это время, что рядом вовсе не друг, а человек, который меня ненавидит?

— А ты ведь своего добилась. Никому твои близнецы не достались… только смерти и тебе.

Эти слова Наташа прошипела с такой злобой, что я поняла — мне хочется только одного: сбежать.

Развернув тележку, направилась к кассам быстрым шагом. В голове хаотично мелькали мысли — была ли подруга так озлоблена на меня всегда? Или это случилось внезапно? Не делала ли она все, что было в ее силах, чтобы мне напакостить?

Господи… за что мне все это? Слишком много всего обрушилось на мою голову за очень короткий срок. И у меня даже не осталось человека, который бы приехал ко мне в любое время дня и ночи, чтобы выслушать и поддержать!

Быстро оплатив покупки, я буквально выбежала из магазина. Передала пакеты ожидавшему меня водителю и, устроившись в машине, сделала глубокий вдох.

— Домой, — отдала я указание, сама же откинулась на спинку сидения и натянуто улыбнулась сама себе, когда передо мной открылась простая истина.

Я была счастлива здесь и сейчас. Скоро родится наш с Сашей малыш, дедушка жив и здоров. А у меня… У меня есть тот человек, который готов приехать ко мне в любое время суток в любую точку земного шара. И сейчас я нуждалась лишь в одном — оказаться рядом с ним как можно скорее.

Все остальное же могло лежать у моих ног в виде праха.

Все остальное — было совершенно неважным.

— Александр Викторович, к вам… посетитель.

Я оторвал глаза от монитора. Последние дни были наполнены не самыми приятными хлопотами, и это был первый раз на неделе, когда мне удалось нормально сесть за работу.

Он стоял на пороге, с нескрываемым презрением оглядывая мой кабинет и офис. Пренебрежение ко всему окружающему читалось в его позе и всем его облике, но он не пытался пройти ко мне, как хозяин положения. Он нетерпеливо, но стоически ждал, когда я позволю.