Амелия Борн - Ночь с братом мужа

— Доброе утро, — поздоровалась я с ним, плотнее завязывая халатик.

Саша скользнул по моим ногам быстрым взглядом и вновь сосредоточился на том, чем и занимался, пока я не пришла — довольно внушительной порции завтрака.

— Доброе утро, — ответил он, прожевав кусочек омлета и запив его кофе. — Позавтракаешь со мной?

Я покачала головой. Аппетита почему-то не было. Точнее, если я и хотела с кем-то разделить завтрак, так это не с ним, а с моим мужем.

— Нет, спасибо. Позже попрошу принести в нашу с Никитой комнату. Кстати… ты не знаешь, где он?

Саша вскинул бровь, удобнее устроился на стуле и сложил руки на груди.

— Вы не успели пожениться, а Ник уже пропал? — с заметной насмешкой поинтересовался он.

Я хмыкнула и скопировала его позу.

— Ник, как я надеюсь, никуда не пропал. Он — в отличие от некоторых, увлечен работой.

Развернувшись, я направилась обратно в комнату. Собиралась позвонить мужу и расспросить, куда он подевался. Но на полпути обернулась и добавила:

— И мы успели пожениться, если ты не заметил. Ну и… не только.

Дальнейший путь я проделала под тихий смех Саши. До чего же невыносимый тип!

Глупая девчонка! Хотела уколоть меня тем, как дражайший братец оприходовал ее этой ночью, даже не подозревая о правде! Не допускала и мысли, что ее дорогой муженек выставил ее девственность на торги в качестве платы за мое молчание.

Я тряхнул головой, отгоняя от себя картинки прошлой ночи. Но в голове и сейчас звучал ее легкий вскрик в тот момент, когда я лишил ее невинности. Подумать только! Приз оказался гораздо ценнее, чем можно было себе представить даже в самых смелых фантазиях.

И слаще. Черт возьми, какой же сладкой она была! Везде. В каждой точке, где касался ее. И каждое новое прикосновение рождало какую-то болезненную ненасытность, потребность брать снова и снова…

И это было совсем не то, о чем мне следовало думать. Потому что одни лишь мысли о том, что эта девочка, ставшая в моих руках женщиной, уже сегодня ляжет в постель со своим законным мужем, вызывала ярость на грани желания убивать. И о причинах этого я предпочитал не задумываться. У меня были собственные цели и вот об этом и стоило помнить.

— Доволен собой, мерзавец? — прошипел кто-то у меня над самым ухом.

Я не обернулся. И без того знал — позади находится мой брат-близнец.

— Вполне, — ответил скучающим тоном, безмятежно делая глоток кофе. — Опыта ей, конечно, недоставало, но приятно знать, что до меня еще никто не нырял в этот омут… если ты понимаешь, о чем я.

Чашка с кофе вылетела из моей руки, с громким звоном врезавшись в стену. Я буквально кожей чувствовал ярость человека, что был похож на меня как две капли воды. Но только лицом.

— К чему такая агрессия? — поинтересовался я насмешливо. — Если ты позавидовал тому, что я выпил кофе, а ты нет…

Меня рывком подняли со стула. Лицо, бывшее копией моего собственного, нависло надо мной, как искривленное зеркало, как мое злобное темное воплощение. Хотя нет! Ведь это я — признанное зло семьи Вознесенских!

Я позволил Нику на пару секунд вообразить, что он может вот так хватать меня, а затем одним мощным движением откинул его прочь, так, что тот влетел спиной в стену, ту самую, о которую разбил мою чашку с кофе.

— Подонок! — проревел он.

— Ты проиграл свою невесту, а подонок тут я? — усмехнулся в ответ. — Интересно, а ты знал, что она девственница? Наверно, за такой приз я даже должен тебе доплатить…

Кулак Ника просвистел совсем рядом, но я успел уклониться, а затем перехватить его. Не меняя насмешливого выражения лица, заметил:

— Кстати, твоя жена убеждена, что ты вовсю трудишься на благо папочкиной фирмы, так что не разочаровывай ее, малыш Ники, займись делом.

Я отбросил от себя руку близнеца и собирался уже выйти из кухни, когда в спину мне донеслось:

— У тебя ничего не выйдет! Я люблю Миру!

Я замер на несколько секунд, затем повернулся к Нику вполоборота:

— Тем приятнее, что этой ночью она была со мной. Кстати, если надумаешь снова продать путевку в постель своей жены — свистни. Я готов раскошелиться, уж больно она была хороша.

И, издав многозначительный смешок, вышел прочь.

Вот только того торжества, что демонстрировал перед братом, вовсе не ощущал. Жажда мести, которой так долго жил, вдруг померкла на фоне воспоминаний о той, которой обладал прошлой ночью.

Но которая мне вовсе не принадлежала.

— Надо же, кто снова почтил нас своим присутствием, — заметил с сарказмом папаша, когда я тем же вечером занял свое место за семейным столом, чего уже давно не бывало.