Елена Константинова - Жизнь как жизнь и фэн-шуй в придачу

— Ну, морозов-то пока нет таких сильных.

— Декабрь — не август. Да я за два часа на улице задубею. А за день — вообще кончусь.

— Так, — хватит вам трепаться просто так. — Вовка взял инициативу в свои руки. — Делом надо заниматься.

— Вовка, не хами.

— А я и не хамлю. Что толку, что вы тут про погоду рассуждаете? Действия нужны. Действия.

— Какие действия? В милицию заявить надо. Если Изида не хочет — давайте мы заявим.

— Да? И как ты это сделаешь? Заявления принимаются от родственников. Ты ему кто? Мать? Сестра? Теща?

— А если я скажу, что я, допустим, его невеста, — вмешалась Лера, — у меня примут?

— Вы заявление в загс подали? Нет? Ну и сиди, ты ему — никто. Лера, а вы что, правда, пожениться решили, — Людка спросила почему-то шепотом.

— Тю, тетя Люда, вы и скажете. Но что-то же надо делать!

— В русском языке нет слова «тю», — не замедлила заявить Ксюшка. Это был давний пунктик наших с ней стычек.

— В русском языке все есть, — привычно откликнулась я. — Люд, а знакомым его звонили?

— Тем, кого знаю, я позвонила. Никто ничего, естественно, не знает.

— А что вы спрашивали?

— Не знают ли они, где Вениамин? Когда его в последний раз видели?

— Так. Ничего вы, тетя Люда, не умеете. Кто ж вам так скажет? Тошка, тащи ручку и бумагу. Тетя Люда, пишите всех, кого только можете вспомнить. Имена, телефоны, адреса. Все, что вспомните. И внимательно.

— Вовка, тебе это зачем?

— Я сам этим займусь.

— Что? Когда ты этим собираешься заниматься? И как? Обходить всех, что ли?

— Ну… Ты же сама знаешь, что надо делать. Я всегда говорил, что у меня мама — самая умная!

— Вовка, не дразни меня. Нужно вначале убедиться, что с ним все в порядке. Что он не попал в милицию, не лежит ни в одной больнице. Или — в морге.

— Да? И тогда, значит, можно считать, что все в порядке? — Лера разревелась. — А если он под мостом каким-нибудь валяется или в посадке за городом? И там его никто не найдет.

— Под каким мостом? В какой посадке?

— Убили, вывезли за город и выкинули. Там его снежком припорошило и — все. Только весной «подснежника» и обнаружат. Но кто ж тогда его опознает?

— Вовка, прекрати! Лерка и так ревет, а ты еще добавляешь ужасы всякие. Люд, куда вначале звоним — в милицию? Ну а ты-то чего ревешь?

— Да, — Людка всхлипнула и высморкалась, — вы меня что, совсем уже скотиной бессердечной считаете? Мы с Сашкой все обзвонили уже. Нет нигде Веньки.

— Теть Люд, а вы правильно спрашивали? Надо было не по имени, а по приметам: рост, там, телосложение, глаза серые, волосы черные…

— Черные у него глаза. — Лера опять всхлипнула. — Ничего вы не понимаете. Может, он сейчас умирает где-нибудь, а мы тут в тепле…

— Лера, хватит. Люд, а из города он мог уехать? Родственники у них где?

— Да где угодно. И в Америке, и в Израиле, и в Германии…

— До Германии он точно не добрался. Тем более — до Америки. А в пределах досягаемости? Одесса, Москва, Жмеринка, село Степанчиково какое-нибудь?

— Конечно, есть. Но я-то адресов не знаю. А Изида не скажет.

— Так пусть сама обзвонит, а тебе потом скажет. Ты ж имеешь право волноваться за него?

— Я вот думаю: а может, она уже так сделала? Ну, вот смотри, если б мой Сашка пропал хоть на полдня, я б уже с инфарктом в больнице валялась. А Веньки неделю нет, а она планы мести ему строит. Значит, знает, что он жив здоров. Только комедию для публики разыгрывает.

— Ладно, вы как хотите, а здесь все равно надо народ прошерстить — вдруг кто что знает. — Вовка не выносил пустых разговоров. — Так что вы, теть Люд, пишите, пишите.

В первую очередь нужно было, конечно, съездить к Вениамину на работу. Сослуживцы — это те люди, с которыми мы проводим в два раза больше времени, чем с собственной семьей. Поневоле, проводя бок о бок большую часть жизни, народ проникается проблемами друг друга, идет, так сказать, сплетение корней и крон, и зачастую невозможно сказать, кто нам ближе и кто знает нас лучше: родной муж или три тетки на работе.

Поэтому просто неразумно было пренебрегать такой возможностью узнать что-либо о Вениамине. Вдруг он, в конце концов, денег у кого-то занял, прежде чем исчезнуть?

Чтобы попасть на работу к Вениамину, следовало отпроситься с собственной. Не придумав ничего лучше прорванной трубы (рисковать здоровьем близких, сваливая на них причину моего отсутствия на работе, я не стала бы ни при каких обстоятельствах — мой воинствующий атеизм сменился самыми дремучими суевериями сразу после рождения первого ребенка), я, придав голосу побольше панической окраски, слезно живописала размеры катастрофы и, естественно, настоятельную необходимость моего присутствия в зоне бедствия.