Лили Сен-Жермен - Семь сыновей [ЛП]

— Проверь ее на оружие! — Чад зовет своего брата, смеясь при этом, будто мудак. — Обыщи сучку в промежности на случай, если у нее нож припрятан там — в ее лживой киске.

Поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, и он ухмыляется. Я помню эту ухмылку. Она присутствовала в тысяче моих ночных кошмаров. Улыбка того, у кого нет души. Улыбка перворожденного сына, которому предоставили девственницу, чтобы он изнасиловал ее в наказание за грехи ее отца.

Как старшему брату, Чаду дали зеленый свет, чтобы пойти первым. Его младшие братья прижали меня к полу по одному на каждую руку, а другие держали меня за ноги.

Глаза Чада загорелись, как у ребенка в рождественское утро. Когда он подошел ко мне, его джинсы расстегнуты, а в руке жесткая и полностью готовая эрекция.

— Ты уверен, что сам не хочешь сделать это, пап? — спросил он у Дорнана. Глаза были полны похоти и злобы.

Дорнан засмеялся и покачал головой, хлопая своего старшего сына по спине. Мои глаза расширились, как только он опустился на меня и просунул ногу между моими бедрами, создавая соединение.

Я сделала единственное, о чем могла думать. Начала умолять.

— Пожалуйста, не делай этого, — молила я его. — Чад, пожалуйста. Я никогда… я никогда не делала этого раньше. — Стыд от того, что меня обнажили перед восьмью мужчинами, окрасил мою кожу, и я снова заплакала.

Чад ухмыльнулся той самой ухмылкой, и я начала бороться с руками, которые удерживали меня прижатой к полу. Брыкалась и кричала, словно дикое животное, пойманное в ловушку, когда Чад навис надо мной со злым блеском в глазах. Зажмурила глаза, не желая видеть то, что, как я знала, он собирался сделать.

А затем. Боль. Жгучая, невыносимая боль, какая никогда не прекращалась. Такое чувство, будто меня разрывали пополам. Я так громко орала. Горло саднило до такой степени, словно порвала голосовые связки. Рука накрыла мой рот, приглушая звуки, и я укусила эту мягкую плоть, задыхаясь, едва ощутила вкус медной крови.

— Сука! — закричал Чад, ударяя меня в челюсть настолько сильно, что я почувствовала хруст в кости. Выпустила невнятный шум, когда что-то мягкое, какая-то ткань, была засунута в мой рот, чтобы и дальше заглушать мои крики.

— Как хорошо, будь я проклят, — стонал Чад, в то время как я сгорала и рыдала. — Тугая маленькая сучка говорила правду.

С сердитым выражением лица отрываю взгляд от Чада и в нетерпении наблюдаю за Джейсом, когда заводит свой байк. Он ревет, оживая. Сладкий звук ревущего «Харлея» и выхлопные газы вызывают в памяти счастливые воспоминания о моем отце. Я сосредотачиваюсь на них, отчаянно пытаясь не проскользнуть обратно в другие моменты прошлого, решая не позволять Чаду одолеть меня еще до того, как устрою драку. Джейс кивает головой в сторону, и я перекидываю ногу через сиденье байка, придвигаясь ближе и обхватывая руками крепкую талию парня.

В ту минуту, когда мои ноги надежно закреплены на пассажирских подножках, Джейс срывается с места, и я крепче хватаюсь, как только ускоряется. Он ловко маневрирует своим монстро-байком сквозь кучу других сверкающих махин, пока мы не оказываемся у ворот-ролетта. Парень достает пульт дистанционного управления из кармана, нажимает на кнопку, отсылая роллет в небо. Солнечный свет заглушает искусственный, и я прищуриваюсь без солнцезащитных очков.

Все мое тело расслабляется, когда мы проезжаем через открытые ворота и покидаем пределы клуба. Мотоцикл огибает дорогу, так как Джейс ездит с точностью и мастерством. Чувствую улыбку, растущую на моем лице. Мои длинные волосы развеваются позади, ноги обвиваются вокруг первого мальчика, которого когда-либо любила. Даже если он не знает, кто я, даже если он никогда не узнает… в этот момент мне достаточно просто побыть с ним наедине, на открытой дороге.

Проехав несколько миль, Джейс замедляет байк и тормозит около тротуару. Улыбаясь, он поворачивает голову.

— Куда теперь? — спрашивает.

Эллиот.

— Мне нужно закончить тату, — говорю достаточно громко, чтобы услышал меня сквозь рев двигателя. — «Затерянный Город Тату»?

Джейс кивает и поворачивает обратно на дорогу, проверяя свои зеркала. Мы снова срываемся, направляясь к Эллиоту, и его иглам, и его вопросам.

Думаю, мне нужно выпить.

Непринужденно прогуливаюсь по тротуару, Джейс рядом со мной. Я — извивающийся пучок нервов внутри от перспективы того, что Эллиот устроит мне разнос, но внешне стараюсь быть спокойной, умиротворенной и собранной.