Вероника Лесневская - Подкидыш для депутата. Выбор сердца

Глава 1

Екатерина

Шаг — и замираю на крыльце двухэтажного особняка. Растерянно вглядываюсь в его фасад, украшенный декоративными колоннами и вычурной лепниной. Все здесь буквально дышит роскошью, словно вопит каждому прохожему: «Мы богаты, а вы — грязь под нашими ногами».

Впрочем, зная хозяина этого великолепия, я бы поспорила, кто именно грязь…

Переминаясь с ноги на ногу, слегка подкидываю полугодовалую малышку на своих руках, устраивая поудобнее. Ведет она себя на удивление тихо, с интересом рассматривая узоры на массивных резных дверях из натурального дуба.

Мне нужно пару секунд, чтобы собраться с мыслями…

И еще чуть-чуть…

Не знаю, сколько бы еще я оттягивала неизбежное, но сгиб локтя, на котором держу ребенка, немеет от тяжести и неудобного положения.

В сотый раз гипнотизирую взглядом имя, выведенное на ладони шариковой ручкой.

Дмитрий Щукин.

Хотя я и так знаю его наизусть. Каждая буква прочно врезалась в мою память еще тогда…

Яростно вытираю ладонь о ткань своего красного платья, соблазнительно облегающего и подчеркивающего все прелести фигуры.

Сердце пронзает уколом: узнает ли он меня?.. Но я спешно отгоняю прочь ненужные мысли!

Порывисто чмокаю малышку в носик и, поправив розовый чепчик, шепчу: «Мы немного поиграем, но это должно остаться нашим с тобой секретом, хорошо?» Девочка будто действительно понимает меня и улыбается, щурясь от яркого летнего солнца.

Пытаясь прогнать оцепенение, я встряхиваю волосами, безнадежно испорченными каштановой краской. Пришлось убить в себе блондинку. Но так было нужно…

Свободную руку подношу к двери — и отстукиваю костяшками ритм. Громко и быстро. Чтобы не передумать.

По ту сторону деревянной панели подозрительно тихо. Начинаю переживать не на шутку: неужели зря приехала?! Но слышу неторопливые шаги.

Через минуту на пороге появляется высокий широкоплечий мужчина в шортах и футболке, обтягивающей крепкий торс. Неплох. Правда, только внешне…

Хозяин дома проводит рукой по своим взъерошенным черным волосам, а потом устремляет медовые глаза на нас с малышом.

И просто застывает…

Хочешь прикинуться живой статуей, дорогой? Не выйдет!

— Доченька, познакомься с папой, — звонко выдаю я приторно-сладким голосом, обращаясь будто бы к малышке, хотя мои слова адресованы далеко не ей. — Папочка, это Маша! Маша, это папочка!

Глава 2

— Что за…

После паузы раздается сдавленный хрип. А вслед за ним — надрывный кашель. Курить надо меньше, дорогой. Дыхалка тебе со мной еще пригодится!

Подняв взгляд на Диму, едва не давлюсь смехом, увидев его круглые от шока глаза. Кажется, вот-вот выпадут, хоть ладошку подставляй и лови.

Оттолкнув плечом негостеприимного хозяина, влетаю внутрь дома. Нагло цокаю каблучками по идеальному глянцевому полу и останавливаюсь ровно посередине просторного холла. Здесь акустика лучше!

Набрав полные легкие воздуха, потому что мое соло отрепетировано для широкого круга аудитории, поспешно выплевываю:

— А это твой дом, Маша, — чеканю четко, игнорируя еще более истошный кашель за своей спиной. — Здесь мы будем жить. Да, папочка? — контрольный выстрел прямо в многострадальную голову Димы.

Дверь справа от меня резко открывается, и я вздрагиваю от неожиданности. Из комнаты степенно выплывает интеллигентная женщина средних лет в строгом брючном костюме терракотового цвета. Она неторопливо поправляет свою и так идеальную прическу, убирая платиновый локон за ухо и вскольз касаясь золотой сережки с бриллиантами — их-то я ни с чем не перепутаю.

Не проронив ни слова, женщина скользит по мне надменным лазурным взглядом, а потом вопросительно смотрит на Диму.

Быстро прикинув в голове все возможные варианты их родственных связей и выбрав единственно верный, я подбегаю к важной даме. Пока та не успела опомниться, с противным чмоком касаюсь ее щеки губами, оставляя на гладкой бархатной коже след от морковно-красной помады.

— Ма-ама! — с деланной радостью кричу ей в ухо, и кажется, даже бриллианты в ее сережках звенят от звука моего голоса. — Маша, познакомься с бабушкой, — перевожу взгляд на ребенка.

Малышка мгновенно строит гримасу, от которой ничего хорошего ждать не приходится, — и в следующую секунду раздается громкий плач. «Сирена» быстро распространяется по полупустому холлу, отражаясь от стен и резонируя. Кажется, что здесь рыдает целая орава детей, а не одна милая девочка.