Лорен Блэйкли - Нехилый камешек

Я трахаю ее жестко и глубоко, пока она не сходит с ума от удовольствия. До тех пор, Шарлотта не хрипнет от криков. Не прикрывает глаза в экстазе. Не повторяет мое имя как молитву, содрогаясь всем телом от экстаза.

Я тоже чертовски рад нескольким оргазмам, поэтому присоединяюсь к Шарлотте в мире наслаждений.

Стоило мне только развязать ленту, как Шарлотта зарывается пальцами в моих волосах, тянет к себе и пылко целует.

– Я соврала. Это было лучшим разом.

– С каждым разом становится все лучше, – нежно говорю я.

Вскоре она встает и начинает собирать одежду. Ходит по кругу, что-то выискивая на полу.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я с любопытством.

– Одеваюсь.

– Прости мой французский, но на фига?

– Чтобы уйти. Разве мы не об этом договаривались?

Я ползу к краю кровати и неожиданно крепко обнимаю ее за талию.

– Что ты творишь?! – вскрикивает она.

Бросаю ее на матрас и начинаю щекотать.

Шарлотта пытается вырваться.

– Перестань.

Ни капли милосердия. Скольжу кончиками пальцев по ее бокам, заставляя извиваться.

– Я остановлюсь, только если ты останешься на ночь.

– Сжалься, сжалься! – кричит она с счастливой улыбкой, словно перед ней небо, усыпанное морем звезд.

Притягиваю ее к себе, убираю волосы за уши и шепчу:

– Ты останешься?

У нее замирает дыхание.

– Да. Тебя не заботит, что мы нарушаем еще одно правило?

– Мы все равно первые. В смысле, мне плевать, пока ты только проснувшись не полезешь меня целовать.

– Из-за утреннего дыхания?

Я киваю.

– Не твоего. Просто в целом.

Она брезгливо морщит носик.

– Утреннее дыхание – прекрасное новое нерушимое правило. Я ненавижу утренний запах изо рта.

– Я тоже.

– Но у меня нет зубной щетки.

– У меня есть запасная. Новенькая, – говорю я ей.

Она прижимает указательный палец к губам, будто взвешивает все варианты.

– А какой ты пользуешься пастой?

Чувствую, как начинаю краснеть.

Она замечает это, и у нее глаза лезут на лоб.

– Не говори мне, что ты пользуешься «Крест» со вкусом жвачки?

Я качаю головой:

– Нет. Я купил твою любимую. «Крест» с мятной свежестью.

Шарлотта прижимает руку к груди, а ее глаза искрятся счастьем. Это так мило.

– Ты купил мне зубную пасту.

Кажется, она больше рада, чем когда я купил ей кольцо. Сердце начинает бешено колотиться, с кончика языка готовы слететь слова. Признание, обличающее странные, неведомые мне ранее чувства. Я открываю рот намереваясь сказать… Рассказать о том, что начинаю к ней испытывать. Насколько для меня происходящее становится реальным.

Но ничего не успеваю, так как Шарлота наклоняется к моим губам и шепчет:

– Ты на самом деле мой лучший друг.

Друг.

Да. Ей больше от меня ничего не нужно.

Харпер облизывает лимонное мороженое в рожке.

– Это не заменит Санту, – заявляет она, приподняв лакомство, когда мы отходим от ее любимого продавца мороженого. – Но это хорошее начало. Считай, ты купил мое молчание на несколько дней.

– Отлично. Мне больше и не нужно.

– Видела утром ваши с Шарлоттой фото.

Она толкает меня, пока мы идем вдоль Центрального парка на короткую тренировку по софтболу со звездой нашей команды, Ником. Нам троим удалось забронировать поле на полчаса в пятницу после обеда, чтобы попрактиковаться перед завтрашней игрой. Я несу перчатку и биту, а Харпер держит свою перчатку в свободной руке.

– Ты правда не можешь удержаться, чтобы не мониторить инфу обо мне в сети? – подкалываю я ее.

– И не говори. Походу я повернута на сплетнях.

– И где мы засветились? В «Сардис»? – спрашиваю я, чтобы подтвердить мои подозрения насчет Эйба.

– Ага.

– Это репортер из «Метрополиса» такой придурок.

Харпер хмурится, уплетая лакомство.

– «Метрополис» тут не причем.

– Тогда где? – спрашиваю я, когда мы входим в парк.

Харпер с ошеломленным видом качает головой

– Черт, не могу поверить, что ты не следишь за фигней, которую о тебе пишут.

– Поверь, никогда таким не занимался. Так что я не в курсе. Давай уже, колись.

– В колонке в «Пейдж сикс».

У меня глаза на лоб лезут. «Пейдж сикс» - огромный нью-йоркский рассадник сплетен. Я обхожу его десятой дорогой.

– Как это возможно? Я думал, он работает в «Жизнь и Время Метрополиса».

– Он у них стажируется, – отвечает Харпер, – Эйб Кауфман. Я почитала о нем. Студент Колумбийского университета школы журналистики. Подрабатывает внештатным журналистом и фотографом в «Жизнь и Время Метрополиса», а так же в «Пейдж сикс». Похоже, он продал ваши фотки цитадели сплетников.