Альма Либрем - 365 (СИ)

Она задохнулась от столь поразительной наглости и даже отшатнулась, словно возмущённый выкрик застрял где-то в горле.

— Как тебе не стыдно? Ты совершенно меня не слушаешь! — она шмыгнула носом, словно собиралась расплакаться. — Наши отношения находятся на грани.

— Как хорошо, что ты тоже это замечаешь, — проронил Игорь, не успев даже взвесить ответ, и вновь уткнулся носом в документы. — Съезди, отдохни от меня, а потом решишь, надо тебе это вообще или нет.

Ему — нет.

Он потёр глаза — после трёх бессонных ночей, даже с учётом суточного отдыха, они жгли, словно кто-то старательно всыпал в них песок, — и потянулся за чистой бумагой, чтобы сделать какие-то заметки. Если в понедельник выходить на работу, то уже сейчас необходимо чётко понимать, что они будут делать, и набросать план действий…

— Я не хочу закатывать тебе истерику, — почти с угрозой прошипела Вера. — Но это наши отношения, а не какие-то игрушки, которыми ты целый день забиваешь себе голову!

Это сработало.

Всегда срабатывало, однако.

Кресло крутнулось, как и обычно, легко, и Игорь даже сам не ожидал, что окажется лицом к лицу с Верой. Она, казалось, строила из себя обиженную — поджала губы, сердито скрестила руки на груди и шмыгала носом ежесекундно, выдавая несуществующие слёзы.

Игорь не удивился собственному равнодушию. Собственно, он и не ожидал ничего другого. С Верой давно надо было порвать. Давно. И почему он этого до сих пор не сделал?

— Мы с тобой почти не разговариваем, — она добавила в высказывание ещё больше обвиняющих ноток. — Почти не контактируем. Это доходит до абсурда. Нельзя называть себя парой и видеться только раз в неделю, в воскресенье за обедом, и то неполноценно. Тебе ничего, кроме этой ерунды, не нужно!

— Это не ерунда! — Игорь почувствовал, как раздражение усиливается с каждой секундой, вот только единственным, что его задевало, оказались высказывания о работе. — И если ты не готова мириться с тем, что я работаю — и буду работать, хочешь ты того или нет, — то, серьёзно, я никого не держу.

— Это моя квартира, — сердито напомнила Вера. — Ты сам сюда приходишь каждый день, а теперь говоришь, что тебе ничего не нужно?

— Это наша квартира. — поправил её Игорь. — Снятая на мои деньги. Те самые, которые я получаю за свою ерунду. И я надеюсь, что ты всё-таки перестанешь мешать мне их зарабатывать. В любом случае, если мы такие несовместимые, тебе предоставлена полная свобода действий.

Он вернулся к работе раньше, чем среагировала Вера, и её пощёчина пришлась по спинке кресла, а не по его лицу. Она что-то проговорила — наверное, действительно сквозь слёзы, — но Игорь заставил себя не услышать. Не то чтобы проигнорировать её оказалось до такой степени трудно; словно что-то зудело-зудело и вдруг перестало.

— Надеюсь, ты хорошо отдохнёшь, — промолвил он всё так же сухо и бездушно. — Договор действует ещё до августа, я съеду, и ты сможешь жить тут, пока не выйдет срок. Захочешь — потом продлишь.

Она не поверила, Игорь в том не сомневался.

Но он точно так же не верил во всю абсурдность технического задания, а оно, к сожалению, было материальным и лежало у него под носом.

6 мая 2017 года

Суббота

Вера однозначно предложила кому-то Игореву путёвку, он в том не сомневался. Была ли это какая-нибудь подружка или даже другой мужчина, он не спрашивал, всё равно не услышал бы правдоподобного ответа. Для него Вера оставалась невероятно сердитой и делала вид, будто бы даже не намеревалась принимать скоропалительные решения и всё ещё ждала того момента, когда он одумается и бросится следом за нею блуждать под жарким пустынным солнцем.

Несомненно, у неё не хватило ни такта, ни интереса поинтересоваться, как он относится к жарким странам, иначе Вера точно знала бы: Игорь терпеть не мог море, последний раз плавал с десяток лет назад, а жару переносил плохо, как и покойный дедушка по папиной линии, на которого он так был похож.

О последнем Вера, несомненно, знала. Она пыталась задобрить его бабушку ласковым сюсюканьем над фотографией ("о, а у вашего супруга тоже были зелёные глаза? Как кра-а-а-асиво!"), и это, несомненно, не сработало. Дед, смеялась бабушка, был, конечно, тот ещё увлечённый своим делом лопух, но не стал бы терпеть рядом с собой раздражающую его женщину.

Игорь вполне разделял его мысли относительно второй половины.

…Вещи Веры занимали места больше, чем следовало, но он погрузил их в багажник без единого возмущённого слова. Да и не возмущённого тоже; разговаривать не хотелось. В голове крутилась целая череда формул и реализаций, и Игорь по памяти рылся в функционале уже почти родного спринга, подумывая, не лучше ли будет найти менее универсальное, но более изящное решение для определённых аспектов работы. Всё-таки, перед тем, как определить общую структуру, ему хотелось — как обычно, впрочем, — отобрать себе самые приятные, то есть, самые заковыристые куски работы. Ребята, с которыми он работал, были сами по себе довольно изобретательные, но в тот же момент иногда упускали неочевидные решения, следуя по пути наименьшего сопротивления.