Дарья Волкова - Продолжай

Дура вы, Полина Алексеевна. Еще и трусы оставила у него. Черт его знает, куда он их швырнул, стаскивая зубами. Вот же затейник! Полина усмехнулась. Потом всхлипнула. И на этом панихида по собственной глупости и трусам была признана официально завершенной.

Пора ехать домой. Будем считать, что не утонула. Но нахлебалась – преизрядно.

Качественно отлюбленный организм через три дня сообщил, что готов повторить. Именно с той девочкой со сладким ртом и всем остальным. Своему организму Ростислав Игоревич Ракитянский отказывать не привык, а потому засобирался в офис к Полине Алексеевне Чешко. Обнаруженные и переданные приходящей уборщицей черные кружевные трусики кокетливо выглядывали самым кончиком из нагрудного кармана пиджака. Рыцарский кодекс поклонения Прекрасной Даме Ростислав хоть и трактовал весьма вольно в деталях, но по сути исполнял безукоризненно. Даже стихи девушкам писал в юности, был грешок. Сейчас же ограничился мелодичным насвистыванием, в котором без труда узнавался супер-хит позднего Тома Джонса.

- У себя?

Помощница Чешко подняла курносое лицо от вороха бумаг.

- Ой, сейчас скажу-то Полине Алексеевне, подождите! – девушка схватилась одной рукой за телефон, другой заправляя за ухо торчащую светлую прядь. Выговор у нее был явно не московский, и вообще она как-то выбивалась из стерильности адвокатского офиса. Но глазки умные, улыбка задорная. И вообще, за что-то же ее Чешко держит.

- Не утруждайте себя, - широко улыбнулся Слава. – Меня ждут. Заждалась поди уже меня там Полиночка Алексеевна, все глазки высмотрела.

Помощница – как там ее, то ли Даша, то ли Маша – проводила Ракитянского изумленным взглядом, приоткрыв рот.

Полиночка Алексеевна была не в духе. Но хоть в теле была, и на том спасибо. Тело у нее на загляденье. Хорошо, что он не знал раньше, какая она там под этим ее деловым адвокатским костюмчиком. А то оказался бы в роли Коровкина.

- Поужинай со мной.

Она смерила его тяжелым взглядом.

- Вас надо кормить с ложечки, Ростислав Игоревич?

- Можно и с ложечки, если такие ролевые игры тебя возбуждают.

Взгляд ее стал еще тяжелее. И стала она от этого еще красивее.

- Кстати, - элегантным жестом Ростислав выудил из нагрудного кармана импровизированную «бутоньерку», - ты у меня оставила. Могу считать трофеем?

Она резким движением выдернула кружево из его руки. А потом усмехнулась.

- Пленных не брать, Ростислав Игоревич. Спасибо, что принес. Мои любимые. Минуточку, сейчас надену.

Он замер. Так, опять начала свои игры. Но сегодня он трезвый.

- Надевай, проказница.

Они какое-то время мерили друг друга взглядами, а потом Полина резко выдвинула ящик стола, сунула принесенное туда и так же с грохотом задвинула его обратно.

Один-ноль.

- Так что насчет ужина?

- Извини, у меня все плотно на этой неделе.

- А на следующей?

- И на следующей.

- Жарко у тебя что-то, - Слава принялся расстегивать пуговицы на рубашке. После третьей на него зашипели.

- Ракитянский, прекрати цирк!

- Ответь мне на один вопрос, - он откинулся в кресле и с удовольствием отметил взгляд, который таки задержался в районе третьей пуговицы. - Как часто ты приходишь в одном плаще на босу грудь к мужчине, занимаешься с ним сексом, потом уходишь, а при следующей встрече делаешь вид, что знать его не знаешь и очень занята?

- Я не делаю вид! – она раздраженно ткнула в бумаги, покрывающие весь стол. – Работы выше крыши!

- Ты просто не освоила еще в совершенстве искусство тайм-менеджмента. Дай мне свой ежедневник, я быстро найду время для ужина с коллегой.

- С коллегой? – она выгнула бровь.

- С коллегой, - подтвердил Ракитянский и принялся застегивать пуговицы. И расхохотался, заметив мелькнувшее в женских глазах разочарование. Рассмеялась в конце концов и Полина – несколько принужденно.

- Ну ладно, - закусив губу, принялась шелестеть ежедневником. – Ой, ну правда, все так плотно, что я не знаю… А ну отдай! – она оказалась не готова к тому, что Ракитянский внезапно окажется у нее за спиной и попытается отнять органайзер.

- Плотно – это хорошо. Я люблю, когда плотно.

Полину Чешко никогда до этого дня не целовали в ее собственном кабинете.

- Черт с тобой,- едва собравшись с духом, чтобы прерваться. - Пятница. Нет, четверг. В семь. А сейчас изыди, я тебя умоляю!

Только когда за ним закрылась дверь, Полина осознала, что сказала. Умоляю.