Дарья Волкова: Львица по имени Лола

* — В качестве названий глав использованы фразы из песен в исполнении А.Данилко (Верка Сердючка)

Пролог

— ЛО-ЛА! ЛО-ЛА! ЛО-ЛА! — пьяное, но слаженное скандирование доносилось даже до гримерки.

— Выходи, — в приоткрывшуюся дверь заглянул Гаврила. — А то все разнесут.

— Подождут.

— Так разнесут же!

— Шабаш сегодня, что ли? Ведьмы и вурдалаки все у нас собрались? — презрительно. Глубокая затяжка. Пепел упал мимо пепельницы на столик.

— Не бережешь ты голос, Лола.

— Гавря, не учите жить, лучше помогите девушке материально.

Секьюрити хохотнул и дверь закрылась.

Докурить. Промокнуть полотенцем блестящее от пота лицо. Поправить лифчик, колготы, корсет. И под скандирование, к которому добавился еще и свист, выйти на небольшую сцену, под яркий свет.

— Ну что расшумелись, сладенькие? Уже нельзя отойти носик припудрить. Львица Лола снова с вами!

Скандирование перешло в восторженный вой. Началось второе отделение шоу-программы.

Глава 1. А я иду такая вся в дольче габана

Саксонский друг печально вздохнул мехами и запел. Спустя минуту к голосу аккордеона присоединился голос человека — бархатистый, душевный. Клуб, рассчитанный на тысячу человек, но вмещавший по случаю и полторы — замер. Наступил финал программы. И все ждали — что сегодня?

Allez venez, Milord

Зал перестает дышать. Замирает.

Vous asseoir à ma table

Свет ярко отражается от страз и пайеток на платье.

Il fait si froid dehors

А аккордеон все плачет о чем-то. И кто-то тоже плачет за столиком — фальшивыми пьяными слезами.

Ici, c'est confortable

А кто-то начинает подпевать. Пальцы в кружевных перчатках ласкают кнопки, легко сменяя октавы. Голоса из зала становятся громче.

А со сцены уже несется на русском:

Присядьте здесь милорд, ведь плохо одному

Последний куплет зал поет хором. И потом еще вызывает на бис. А еще, и еще. Но Львица Лола никогда не выходит на бис.

***

— Раскачала-таки зал! — ночной администратор стоит, привалившись спиной к двери. — А вялые были такие, будто зомби.

— В гробу я таких зомби… — стаскивая перчатки. — Где мой коньяк с анисовыми каплями? И кто переложил сигареты?!

— Ты уж определись — ты голос бережешь или садишь? — администратор передал пачку, лежащую на тумбе.

— Сначала траванусь, а потом лечиться буду, — с наслаждением затягиваясь. Головной убор с перьями отправляется на свое законное место, туфли сброшены под гримировальный столик. — Замок расстегни, раз все равно тут! — сигарета смешается в угол рта, а Лола поворачивается к администратору спиной.

Платье в серебряных пайетках сползает вниз.

— Кыш отсюда, стриптиза не будет.

Администратор хмыкает, но за дверь уходит.

Докурить. Снять остальное. Снять грим, намазать лицо кремом. Джинсы, футболка, кроссовки, ветровка. Глоток теплого коньяка с анисовыми каплями. Уже можно. И, черт с ней, еще сигарету.

Спустя десять минут выходит через служебный вход. Шума со стороны улицы не слышно. «Синяя каракатица» потихоньку засыпает.

Три?

Подносит запястье к глазам. Уже четвертый час ночи. Надо пройтись, иначе не уснет. Да и любить Москву можно и нужно именно в это время, только ночью. Когда в ней почти не видно людей.

***

Медленный прогулочный шаг привлек внимание.

— Эй, не хочешь развлечься?

Ответить не дали — тут же наперерез выплыла другая, в алой коже.

— Ты чего, дура, не видишь — свои! Привет, сладенький. Угостишь?

— Конечно, — кивнул Лев, протягивая пачку сигарет и бутылку с остатками коньяка. — Как вы тут, девчули?

— Как обычно, — пожала алыми лакированными плечами «ночная бабочка». — День похож на день, ночь — на ночь.

— Что, и никакого разнообразия?

Рядом с ними стала образовываться небольшая группа жриц любви — тех, кто не работал. Угощались сигаретами, коньяком. Наперебой делились новостями, сплетнями, случаями и историями из практики. Их совсем не занимал вопрос, кто этот худощавый среднего роста темноволосой и темноглазый парень, который иногда тусуется с ними, угощает сигаретами и коньяком. Сутенеры его не гоняли, он был симпатичным, с добрыми глазами и задорной улыбкой. Хочет слушать все это дерьмо — пусть слушает. Коньяк и сигареты у него хорошие.