— Эй, старик, следи за дорогой, — после того как мой отец умер в автомобильной катастрофе, которая произошла не так далеко отсюда, я терпеть не мог, когда люди не следили за дорогой.
— Все в порядке, милый, Алек хорошо водит. Он еще более осторожен, нежели твой отец. Он благополучно довезет нас домой.
Этот ответ заставил мою кровь вскипеть. — Почему ты говоришь об этом дерьме, вмешивая моего отца?
— Прости. Я не имела это в виду, — сказала она, поерзав на сиденье.
— Мы должны поговорить, когда приедем домой, — сказал этот старикашка.
— Какого черта? Пусть ты и женился на моей матери, но это не дает тебе права брать бразды отца на себя, — я повернулся к малышке, которая покачала своей головой. Ее глаза расширились от удивления. — И это не делает эту мелюзгу, моей сестрой. Так что не ждите, что я буду заботливым братиком или кем-то на подобии этого дерьма. Я не буду играть в «счастливую семейку» вместе с вами.
Мама глубоко вздохнула, но ничего не сказала. Она прекрасно понимала, как я себя чувствовал, после ее возвращения в это место, которое принесло нам столько боли. Почему она встретила и вышла замуж за кого-то из ЛА, но начала свою новую жизнь именно здесь, в Санта-Барбаре, вместо того чтобы, вернувшись в то место просто отдать меня в школу-интернат?
Видимо большие города не для нее, она скучает по Санта-Барбаре. Да пофиг. Я немного сомневался, после того как мы прожили несколько лет там. Несколькими неделями позднее, это стало очевидно. Она выходила замуж за пластического хирурга — и да, она знала этого парня еще до аварии моего отца. Он даже терпит ее зависимость от пластических операций. Дьявол, она даже, наверное, купила эту машину, не за собственные деньги.
Мой отчим успокаивающе похлопал по маминой руке. — Лариса, дорогая, не расстраивайся. Оливер и я поговорим как мужчина с мужчиной о его поведении, когда мы доберемся домой.
Со стоном я сложил свои руки на груди. Прекрасно. Теперь еще и мое поведение уже стало проблемой. Что блядь он о себе возомнил? По их мнению, все эти сладкие вещи, которые происходят здесь, должны помочь мне забыть всё, что связано с ЛА?
Я поймал выражение лица этого ребенка. Жалость. Это то, что она чувствовала ко мне. Я не нуждаюсь в этой жалости от этой малышки. Это был просто полный пиздец.
Опьяненный, я повернул свое тело в сторону окна, наблюдая за пейзажами, так как мы еще ехали, и, ненавидя все, что я видел.
Затем я просто сказал. — Да, накажите меня. Как чувствовали бы вы себя, если бы ваша мать вышла замуж за кого-то, спустя шесть месяцев, после кончины отца, и вы возвращаетесь снова в то место, которое терпеть не можете?
Да, у меня были проблемы. Управление гневом было одним из них.
Никто не сказал ни слова. Боже. Молчание уже кайф. Малышка отвернулась к окну и уставилась в него, Алек сжимал руку матери. Я подключил наушники и погрузился в музыку, подальше от всего этого.
У меня был план — я буду проводить большинство своего времени в комнате, возможно, плавать весь день, но главное, я буду стараться избегать их всех, пока не придет время вернуться в ЛА.
Что насчет малышки? Пусть держится от меня подальше, если не хочет нарваться на неприятности. Мне не нужна ее сладкая жалость. Чтобы ей стало известно, что я был брошен родителями? Она блядь не узнает об этом.
Наши дни
Мая
— Мая! Что за нахер? Какого черта ты делаешь? — голос Оливера прогудел через пустоту моего затуманенного мозга. Я не могла понять, была ли эта паника в его голосе реальной или мне просто показалось. Было сложно разобрать его слова. Ярость была всем, что я слышала. Всем что я чувствовала.
Ничего нового. Гнев выжигал изнутри и его и меня. С самого начала были только гнев и презрение, которые набирали свои обороты, пока не стали всепоглощающими. Разрушительными.
Боль обожгла мои руки. Испугавшись, я выронила лезвие из своих пальцев.
Красный. Так много красного.
Кожа соприкасалась с полом, на котором я сидела. Я никогда не знала, что так много крови содержится в моем теле. Она была повсюду. Пошатнувшись, я упала и закрыла глаза. Оливер протянул руку и схватил меня за подбородок, пододвинувшись к моему лицу, он до боли сжал мои щеки. Мои веки отяжелели, но мне все же удалось их открыть, я увидела страх на его лице. Я спокойно выдохнула, надеясь, что угроза, нависшая надо мной, меня оставит.
— Ответь мне, черт побери. Что здесь происходит?
Разве ты не видишь сам?
Читать дальше