Эбби Глайнз - Сладкое маленькое создание

— Кстати, об этом. Что случилось с миз Шарлоттой? И кто она такая? — Я не посмотрела в его направлении, хотя всё моё тело напряглось. Он не рад моему присутствию здесь. Я сделала всё, что он просил, так что дело не в этом.

— Шарлотта ушла на пенсию. Она переехала, чтобы быть ближе к внукам. Она еле поднималась по лестнице, Джаспер. Мне нужно больше, чем она может теперь выполнить.

— Ты не подумала спросить у меня, прежде чем заменить её? — Тон его голоса не то, что я ожидала от сына, разговаривающего со своей матерью. Он больше похож на угрозу. Или замечание. Как будто он босс, а она его работник.

— Не будь таким чертовски грубым со своей мамой, — сказал Тейт, порицая Джаспера. Вынуждена согласиться. Порция — не самый приятный человек из тех, кого я знаю, но она приняла нас с Хейди без каких-либо вопросов или объяснений. Она просто сделала это. Я многим обязана ей за это.

Джаспер, однако, проигнорировал это замечание и продолжил пристально смотреть в сторону своей матери. Потом он обратил своё внимание на меня.

— Нам понадобятся напитки, если мы не хотим подавиться нашей едой.

Я почувствовала, как моё лицо вспыхнуло от пренебрежительного тона его голоса.

— Прошу прощения. Я ждала окончания вашего разговора, прежде чем прервать вас, чтобы спросить, что я могу вам принести.

— Всё хорошо, дорогая. Он такой вспыльчивый, потому что его девушка Мэйзи порвала с ним, пока летом была в отъезде, шляясь по Европе. Он вылечит своё разбитое сердце довольно скоро и снова будет таким же очаровательным, каким был всегда. А я Стёрлинг, кстати. — У Стёрлинга красивая улыбка, которая демонстрирует его идеальные белые зубы. Его коричневые волосы с прожилкой золотого. Как и остальные, он подходит этой компании, но приятнее.

— Мэйзи порвала с тобой? Её родители знают? — Порция была в ужасе.

— Она двадцатиоднолетняя женщина, мама. Я не думаю, что имеет значение, знают ли её родители или нет. А сейчас сменим тему.

— Я буду кофе. Чёрный, — сказал Стёрлинг мне с доброй улыбкой.

— То же самое, — сказал Тейт.

— Молоко, — добавил Джаспер, переводя взгляд на меня, небольшая извиняющаяся улыбка тронула его губы. Он странный. Его отношение перешло от озлобленного к располагающему так быстро.

Я повернулась посмотреть на молчаливого парня. Тот, которого, должно быть, зовут Уинстоун, так как остальные имена уже заняты. Он заставляет меня нервничать. Из-за его скучающего вида мне кажется, что он тихо всех осуждает.

— Воду, — сказал он, не встречаясь со мной глазами. Его пренебрежение заставляет меня чувствовать себя невидимкой. Я ниже его. Он убедился, чтобы его послание было громким и ясным.

Я поспешила покинуть комнату с заказами напитков. Когда я начала обслуживать столики в «Пицце Питта» четыре года назад, я нервничала из-за той работы. Сейчас я благодарна за тот опыт, потому что ни разу за эти годы и мечтать не могла о том, что буду обслуживать таких людей. Я должна была быть в колледже, обучаясь на медсестру. А моя мама должна была жить долго. Она должна была быть здесь, наблюдая за тем, как я расту и нахожу свою дорогу в мире. И должна была быть здесь ради Хейди. Мама и Хейди должны были быть моим домом. Я бы никогда не подумала, что этот мир будет нашим будущим.

Моя мечта о работе в педиатрическом отделении больницы теперь не может сбыться. У меня есть о чём волноваться, кроме как о несбывшихся мечтах. Когда мама умерла, она оставила Хейди на меня. А я не позволю чему-либо украсть улыбку с лица Хейди. Лица, которое должно выглядеть как моё. Хотя наши глаза одного цвета, в остальном мы не похожи. Хейди другая, но в прекрасном смысле этого слова.

Я не использовала френч-пресс для кофе, потому что они этого не просили. Я использовала новомодную машину, которая обычно пылится на кухонной столешнице, чтобы приготовить каждому чашку кофе, пока делаю для Порции так, как она настаивает. Я достала один из замороженных стаканов из морозильника, которые, как сказала Порция два дня назад, когда попросила заморозить их, предназначаются для молока Джаспера. Думала, ледяные стаканы — хорошая идея. Холодное молоко. Я почти налила в одну из них воду, которую просил мистер Я-Слишком-Хорош-Для-Других, но передумала. Он не заслужил никакого особого отношения.

Тележку из кладовой я использовала как поднос для напитков, расставляя каждый из напитков на ней. Я мысленно пинала себя, потому что должна была использовать эту штуку и для их блюд. Я должна была подать все четыре тарелки одновременно, но не подумала о тележке, пока не зашла в кладовую за чашками для кофе и не увидела её.