Стелла Грей: Владелец моего тела

Я тупо забыл ключи спеша.

Вывернув карманы, обнаружил там десятку мелочью и кинулся на улицу.

Общественный транспорт еще никто не отменял, пора вспомнить, каково толкаться в троллейбусе!

***

/Фелисити/

Наверное, если бы в этот момент небеса разверзлись и оттуда спустился Зевс-громовержец, я была бы менее удивлена и шокирована.

Впрочем, Адам недалеко ушел от древнего божества. Грозный вид, злые глаза и очевидно трещащий по швам самоконтроль. Он повернулся к Эштону и спокойно спросил:

– Бывший жених, как понимаю?

У меня челюсть отвисла! С чего это бывший?! Вообще-то Адам нашего разговора не слышал.

– Просто жених. – На лице бывшего парня большими буквами была написана крайняя заинтересованность в ситуации, но возможность вернуть укол Эш не упустил: – А вы тот мужчина, который проимел свое счастье, как я понимаю?

Эштон незаметно мне подмигнул и развернулся к Адаму всем телом, скрестив руки на груди и кивнул на третий стул за нашим столиком. Браун, не сводя с того тяжелого взгляда, медленно опустился, а после с нажимом, царапая поверхность стола подвинул кольцо обратно к Эштону и сказал:

– Тебе вернули. Так что забирай побрякушку и дай нам поговорить.

– А ты невежливый, – хмыкнул в ответ Эш.

– А ты крайне непонятливый, как я смотрю, – нехорошо прищурился в ответ Браун и повторил: – Я серьезно ведь. Нам с Фелисити есть, что обсудить, и, поверь, ты тут совершенно лишний.

– Не хочу тебя разочаровывать, резвый мужик, но я был другом и самым близким человеком для нее много лет, – криво усмехнулся Эш и резко подался вперед. – А ты появился совсем недавно и уже умудрился наворотить дел. Реально думаешь, что я сейчас свалю, теряя брендовые мокасины, только потому, что ты гордо фыркнул в мою сторону? Может быть, я люблю эту женщину и собираюсь утешить ее в сложный жизненный период?

Что?..

Я переводила растерянный взгляд с одного на другого и понимала, что в данный момент мое мнение тут совершенно ничего не решает. Идут разборки на высшем уровне. В старину на дуэлях за честь дамы бились, а сейчас вот… в словесных пикировках изощряются.

С другой стороны, мне было очень, дико, просто безумно приятно.

Потому что Адам прибежал за мной и ведет себя не как холодный и выверенный аналитик, а как влюбленный мужчина.

Да и поведение Эштона заставляло душу трепетать от радости. Друг. Настоящий, правильный и с большой буквы. Он все эти годы был рядом, помогал и поддерживал, заботился и, по сути, был для меня тем самым светлым будущим, ради которого я терпела отвратительное настоящее и работала на износ. И он не позволял забыть мне о целях и том, ради чего все это делается.

И сейчас поняла, кто именно пришел на помощь и не отступил в сторону, оставляя меня Адаму по умолчанию, а заставляет того добиться женщину. Недаром же говорят, что завоеванное большими усилиями больше ценится.

– Полагаю, если бы ты реально любил Фел до безумия, то в данный момент усиленно бы бил мне морду, – размеренно ответил Адам, чей голос вернул меня в реальность. – Но так как этого не происходит, я могу сделать вывод, что между вами несколько иные отношения.

– Твои выводы – это твои проблемы, – повел плечами Эш и потянулся к чашке американо. – Если учесть, в каком состоянии пришла Фел, а после примчался ты, предполагаю, что в плане личных вопросов аналитический склад ума тебе начисто отказывает, – бывший жених сделал глоток и аккуратно поставил чашку обратно на блюдце. – Но вопрос по-прежнему остается открытым. С хера ли… прости, Фел, в общем, какого хера я должен вот так спокойно оставлять самую дорогую мне девочку какому-то мудиле, который даже не дает себе труда пораскинуть мозгами?

– Мальчик, если ты продолжишь в том же духе, то несколько раз встретишься лицом со столом, а потом еще разок со стеной. И, в заключение, я переломаю тебе ребра при первом же удобном случае, – с каким-то очень жутким спокойствием проговорил Адам.

– Не аргумент, – спокойно ответил Эштон, обводя чашку по краю ухоженными пальцами. – Грозно, конечно, но…

Адам рывком отодвинул стул, на котором сидел, и вцепился в ворот рубашки Эштона, приподнимая его, как ребенка.

– Я ее люблю, – прорычал он, какое-то время помедлив, глядя прямо в глаза явно дрогнувшему Эштону, и тут же отбросил его на стул. – И я тебя на хер сожру, если ты будешь стоять на моем пути, – невозмутимо добавил Адам Браун и сграбастал мою руку, почти до боли сжимая пальцы.