Тиффани Райз - Похититель бурбона

- Недопонимание. - МакКуин положил руку на поясницу Пэрис. - Не волнуйся.

- Понял. Спокойной ночи, мистер МакКуин.

Как только они вернулись в дом и в его алкогольный шкаф, МакКуин подумал, что, возможно, совершает самую большую ошибку в своей жизни.

- Присаживайся. - МакКуин указал на софу, и Пэрис без возражений села.

МаКуин взял ключ из серебряной чаши и вернул бутылку «Красной Нити» обратно в шкаф.

- Мне не стоило тебе доверять. - МакКуин запер шкаф и положил ключ в карман.

- Ты богатый белый мужчина. Ты не виноват в том, что считаешь, что весь мир на твоей стороне. Должно казаться, что чаще всего так и есть. В обычной ситуации ты был бы прав, но времена, мистер МакКуин, меняются.

- Похоже на угрозу.

- Для меня похоже на Боба Дилана.

Ему нужно выпить, да чего-нибудь покрепче, поэтому он налил им обоим по бокалу. Пока отвинчивал крышку и разливал бурбон, он все это время не отрывал от нее глаз. Теперь она казалась спокойной, но это было не спокойствие от капитуляции. Это была кошачья версия спокойствия. Спокойствие, которое могло превратиться в мгновенную атаку и бегство.

Когда она взяла свой бокал, а он свой, он поднял его в тосте, и она ему не отказала. На самом деле она едва пригубила бурбон.

- «Пэппис»? - спросила она.

- Да. У тебя хорошее чувство вкуса.

- В нем чувствуется кожа.

Он не мог это распробовать, но его впечатлило, что смогла она.

- А ты не преувеличивала. Ты знаешь свой бурбон, - сказал он.

- Так говорили о Мэддоксах, - ответила она. - С тех пор как Джейкоб Мэддокс открыл винокуренный завод и разбогател через пять лет… так говорили о всех нас - в крови Мэддоксов бурбон.

- Я видел семейное дерево Мэддоксов. В нем нет Пэрис.

- Возможно, ты смотрел не на те ветви, - прохладно ответила она.

Его слова ударили по слабому месту, и ее глаза вспыхнули знакомым блеском. Это была не первая его встреча с ее слабыми местами.

- Теперь, когда в наших руках дух честности, - начал МакКуин, - расскажи мне кое-что.

- Что угодно, - ответила она, хотя он сомневался в искренности этого заявления. Своими ответами и объяснениями она доказывала свою скупость.

- Ты переспала со мной только ради того, чтобы украсть бутылку?

- Это больно? Готова поспорить больно. - Она поморщилась в притворном сочувствии, покачала головой и прищелкнула языком, как мама, обрабатывая содранное колено своего ребенка. Он сразу же понял - ему не нравится эта женщина, абсолютно.

- Думаю, я мог трахать тебя тысячу ночей, но так и не прикоснулся бы к тебе.

- Не расстраивайся, - ответила она. - Ты не единственный окружил себя каменным забором. На самом деле, построенный одними и теми же людьми.

- Дед нанял ирландских каменщиков иммигрантов?

Глаза Пэрис немного округлились. Затем она рассмеялась. Наконец-то. Он знал, что получил очко в ее глазах. На самом деле большинство каменных заборов в Кентукки были построены рабами. Но не его, однако, у него были документы, чтобы доказать это. Пока он не знал, в какую игру они с Пэрис играли, но понимал, что находится не в выигрышной ситуации и, если будет играть недостаточно хорошо, то и вовсе проиграет.

- Ты забавный. И симпатичный. - Она бросила ему комплимент как купюру к ногам стриптизерши. - Если тебе станет легче, мне не нужно с тобой притворяться. Если бы я не хотела с тобой переспать, то не делала бы этого. Это лишь подтверждает, что ты привлекательный. В противном случае я бы наняла кого-нибудь, чтобы он вломился в дом в твое отсутствие. Легче?

- Теперь мне намного лучше, - ответил он. - Пока мы говорим начистоту… это правда? Ты вдова?

- Да. Овдовела в тридцать четыре.

- Слишком молодая, чтобы потерять мужа.

- Не мужа, хотя, к счастью для меня, он умер слишком молодым. Он был на двадцать восемь лет старше меня.

МакКуин едва не подавился своим «Пэппис». Самая молодая женщина, с которой он спал, была на восемнадцать лет младше его, и эти отношения длились так же долго, как и плохой фильм.

- Двадцать восемь. Думаю, так называют отношения с большой разницей в возрасте.

Она улыбнулась, но эта улыбка походила на улыбку коллектора, и что-то подсказывало ему, что она пришла заставить его заплатить. - Двадцать восемь лет? Скорее с огромной разницей.

МакКуин усмехнулся и поднял бокал.

- Что? - спросила она.

- У тебя достаточно бурбона в бокале, и ты говоришь, как кентуккская девчонка.

- Я настоящая кентуккская девчонка. Родилась во Франкфорте в двух шагах от реки Кентукки. И это не преувеличение. Сильным броском ты бы мог попасть камнем в реку с нашего крыльца.