Дж.Э.Хасс - Верь мне

Ни один любовник, который у меня когда-либо был, не был похож на этого мужчину. Ни пустых слов, ни требований, ни ожиданий после.

Но хоть те отношения и казались легче, гораздо приятней заниматься таким сексом, как сейчас.

— Хорошо, — соглашаюсь я.

В секунду, когда слова слетают с моего языка, его руки начинают действовать. Та, которая на моих трусиках, хватает ткань в кулак и оттягивает ее в сторону, в то время как другая рука скользит по длине моего тела, останавливаясь на моем лобке.

Его пальцы затевают танец. Некоторые отчаянно пытаются проникнуть в меня, другие ловко играют на моем клиторе, словно на инструменте. Я слышу стоны, исходящие из моего горла, а затем резкое:

— Открой глаза, Саша. — Это возвращает меня к реальности.

Но это не может быть реальностью. Ничто в моей жизни никогда так не чувствовалось. Я теряю контроль, и мне все равно.

Его палец скользит в меня, растягивая, пока пытается войти глубже. Затем там оказывается еще один, удваивая ощущения.

Его другая рука занята лаской всех чувствительных складок вокруг моего клитора. Лужица желания собирается там, пока кончики его пальцев пробираются сквозь нее, прежде чем отстраниться.

Он убирает руку, но на его лице улыбка, словно у него есть сюрприз для меня. Поэтому я молчу.

— Открой рот, Саша.

Я размыкаю губы, а через секунду влажный палец оказывается внутри, надавливая на мой язык. Это вкус разрушенной мечты и растраченной впустую похоти.

— Соси, — говорит он, медленно двигая пальцем в рот и из него. — Соси мой палец и представь, что это мой член, пока я буду трахать твою киску другой рукой.

Я обхватываю губами его палец. Между моих ног он толкается в меня сильнее. Синхронно двигаясь в меня: в мой рот и в мою киску, словно танец, назад и вперед. Предлагая и забирая.

Моя спина выгибается над его коленями, а затем он скользит немного вниз, слегка сползая по сидению, чтобы дать своему твердеющему члену больше места. Чувствую, как он прижимается к моему позвоночнику. Представляю себе, каким огромным он почувствуется, когда наполнит меня.

— Открой глаза, Саша.

Я не поняла, что закрыла их. Мое желание быстро растет, и довольно скоро будет невозможно удерживать их открытыми, даже если я сосредоточусь. Но я поступаю так, как он просит, и меня вознаграждают горящей похотью в его взгляде.

— Кончай, — говорит он. — Кончи на мои пальцы, чтобы я мог заставить тебя обсосать их, прежде чем трахну тебя по-настоящему.

Его слова лишают меня дыхания. Никто и никогда не говорил со мной так. Никто и никогда не замедлял время и одновременно ускорял мое сердце, как сейчас.

Он входит в меня сильнее, и в мой рот, и в мою киску, заставляя изгибаться. Я сосу его палец, пока он скользит им по моему языку, и желаю, чтобы это был его член. Я представляю себя на коленях, глядя ему в глаза. Его пальцы, зарывшиеся в моих волосах, пока он побуждает меня принять его глубже.

Он сгибает палец внутри моей киски, находя мою точку G, и спустя несколько толчков я извиваюсь. Дрожь от освобождения заставляет меня закрыть глаза, чтобы я смогла насладиться ею. И затем он вытаскивает палец из моего рта, скользит рукой под мою голову и прижимает меня губами к своим губам. Его поцелуй — это последнее, что я ожидаю, но это прекрасное окончание моей кульминации.

— Саша, — стонет он, его слова ласкают мой язык, дыхание смешивается с моим собственным. — Сядь.

— Я не хочу, — говорю я. — Я хочу немного полежать здесь, в твоих руках.

Рука, все еще находящаяся между моих ног, рвет тонкую ткань моих трусиков, стаскивая их с моего все еще дрожащего тела.

— Сядь, — командует он. — И вытащи мой член из штанов.

Я открываю глаза, понимая. Он помогает мне сесть, и я изощряюсь в маленьком пространстве, поэтому седлаю его колени. Я слишком стесняюсь, чтобы встретиться с его взглядом. Реальное осознание того, что мы делаем, заменяет жар желания. Поэтому я концентрируюсь на том, чтобы расстегнуть пряжку ремня и штаны. На нем черные боксерские трусы, и он твердый и большой под тонкой тканью. Я чувствую жар, исходящий от его члена.

Тяну за резинку трусов, освобождая его, и его полная длина вырывается наружу.

— Отодвинь платье в сторону и оседлай меня.

Я встаю на колени, размещаясь над ним, а затем сжимаю его плечи и опускаюсь.

— О, боже, — стону. Он толстый и твердый, как камень.

— Посмотри на меня, — говорит он. — Я хочу видеть твое лицо.

Я медленно поднимаю подбородок и нахожу его взгляд. Его глаза наполовину прикрыты. Рот открыт, а дыхание спешное. Слабые стоны срываются с его губ, когда я поднимаюсь и медленно опускаюсь снова и снова. Он берет мое лицо в ладони и, кажется, смотрит в мою душу.