Инна Беляцкая: Мое солнышко [СИ]

— Добрый вечер! — Произносит Тоня, входя в мой кабинет, — у вас тут заблудиться можно, коридоры как лабиринт и множество дверей, а тихо как, даже уборщиков не слышно.

— Присаживайся, — я указываю рукой на кресло и иду к холодильнику за водой.

— Можно я постою, — говорит Тоня, кладет мне на стол бумаги и начинает наматывать круги по кабинету, рассматривая репродукции на стенах и папки в шкафах, это у неё «постою» называется.

— Тебе воду с лимоном или минералку, или может сладкой воды с газом?

— Большой выбор так сразу и не ответишь… ты сам, что предпочитаешь в это время суток?

— Воду с лимоном и со льдом.

— И мне тогда наливай.

Ловлю её около стола и вручаю стакан, сам же смотрю, как она пьет, а когда капля воды начинает двигаться по её подбородку, у меня срывает тормоза. Забираю у неё стакан, хватаю в охапку и быстро перемещаюсь к дивану, целую её скулы, подбородок и добираюсь до губ, как же я давно об этом мечтал, одно время даже мокрые сны снились, как подростку. А когда Тоня начинает отвечать, я начинаю тихо рычать, а потом скулить от удовольствия, чувствую себя диким зверем, добравшимся до самки.

Отрываюсь от её губ, делаю два глубоких глотка воздуха и уже хочу пойти на второй заход, но на мои губы ложится ладошка.

— Во первых, слезь с меня, ты не пушинка, — тихо произносит Тоня, я резко понимаюсь вместе с ней и сажаю её себе на колени, а дальше зарываюсь носом в её волосы на затылке, потом перехожу на шею и плечи и начинаю целовать и лизать, какая же она вкусная и теплая, от неё солнцем пахнет, как от летних фруктов, выращенных в саду, я как собака вылизываю её кожу, словно сахарную косточку.

— И опять все это не ко времени, — тихо шепчет Тоня, — что мы творим?

— Тонечка, а что мы творим? Ничего противозаконного не делаем, я давно тебя люблю, и за два года, что мы не виделись, ничего не изменилось.

— Значит, время не лечит?

— А от любви можно вылечиться?

— Я, наверное, об этом сильно пожалею? — Тихо шепчет Тоня и поворачивается на моих коленях, обхватывает меня ногами и целует.

Вот это темперамент, я прижимаю её к себе и не хочется думать, кто научил её так хорошо целоваться, я до сих пор в подробностях помню, как она водит машину, и кто её этому научил.

И тут нашу идиллию прерывает хлопок, кто-то зашел в кабинет, Тоня утыкается лицом мне в шею и я кожей чувствую, что она улыбается, мы все-таки спалились.

— Здравствуй Тоня, — говорит отец.

— Добрый вечер, — отвечает она и начинает слезать с моих колен, но я только разворачиваю её спиной к себе и держу, чтобы не убежала.

— Прости сын, я не знал, что ты не один, — сказал отец, ничуть не сожалея, — пришел напомнить тебе, что послезавтра у нас ужин с партнерами.

— Рано напоминаешь, я могу забыть, завтра бы и сказал.

— Тебе нужно прийти на этот ужин с девушкой, потому и напоминаю сегодня.

— Тогда поздно, где я девушку за один день найду? А почему обязательно с девушкой, они что, строгие ревнители семейных ценностей?

— Нет, не ревнители, но у них есть девица на выданье, а я хочу, чтобы они уже на подходе оставили свои надежды сбагрить её тебе.

— Ну зачем же так сразу обламывать, — возмутилась Тоня, — может у них все сладится, или вам невеста не нравится? Может это судьба, а вы лишаете своего сына шанса на счастье.

— Вот такое счастье ему точно не нужно, девица часто взбрыкивает как молодая кобылка, а если учесть, что мозгов у неё нет, получается убойный коктейль.

— А может ему такие нравятся, — ответила Тоня.

— Ему ты нравишься, — сказал отец.

— Я тоже не кроткая овечка и тоже периодически взбрыкиваю, как вы выразились, как молодая кобылка.

— Ты язва, тут я согласен, но с мозгами, огромной ответственностью и убойным темпераментом, а за твои мозги и ответственность можно все простить.

— Вот не поняла, это был комплимент?

— Комплимент, — вмешался я и поцеловал её в шею, — поверь мне, я отца дольше знаю.

— Тоня, может, ты сходишь с Кириллом на ужин? — Предложил отец.

— Ну, нет, я в ваши подковёрные игры не играю. Увольте меня от всего этого безобразия, хотя я вас даже понимаю, надежных партнеров терять не хочется, а сказать им в глаза, что их дочь не пара — это задеть их родительские чувства, а все бизнесмены страшно злопамятные, они и так не сахар, а тут ещё и обида, совсем печально получается.

— Тоня, вот откуда ты это знаешь? — Устало сказал отец, — соглашайся, выдержишь же один вечер?

— Нет я не могу сидеть и фальшиво улыбаться, не приучена к светским раутам, вдруг чего не то ляпну, обижу партнеров, бизнесмены такие ранимые…