Холли Шиндлер - Две недели до любви

Где же она?

У меня в груди разливается волна паники. Челси исчезла. В мозгу запускается таймер. Я думаю лишь об одном: Еще двух дней я не выдержу. Сорок восемь часов поисков, переживаний. Челси исчезла, и мне тут же кажется, что с ней случилось то же, что и с Рози.

Клинт, это тупость. Я знаю, и все равно меня охватывает ужас.

– Челси?! – кричу я.

Почему она не отвечает? Я поворачиваюсь – как раз вовремя, чтобы увидеть упавшее дерево. Жму на тормоз и резко выворачиваю руль.

Этого недостаточно.

Квадроцикл врезается в дерево. Я выпускаю руль и кувырком лечу вперед.

Когда я вижу, как шины его квадроцикла врезаются в мертвое дерево, я хочу закричать, позвать его по имени, но издаю лишь слабый писк.

Он взмывает в небо, нелепо расставив руки и ноги.

– Клинт! – снова пытаюсь крикнуть я, пока его тело взбирается по невидимой лестнице в небо. Но голос мой слишком слаб; он тише, чем отдаленный рев машин на дороге по другую сторону леса.

Иглы страха впиваются мне в руки. Я протягиваю вперед ладони – какой нелепый жест. Будто я могу дотянуться до него отсюда, с расстояния длиной в баскетбольную площадку… увязнув в луже вязкой, липкой грязи… я бы легко могла ее объехать, если бы так не увлеклась погоней. Голос замирает у меня в горле, и руки бессильно виснут. Я ничего не могу поделать. А Клинт, бедный Клинт, летит, как камень из катапульты.

Когда он падает на узловатые корни ближайшего дерева, его тело все съеживается.

Я наконец нахожу в себе силы закричать. Я слезаю с квадроцикла и несусь по мягкой, болотистой почве, разделяющей нас.

– Клинт… – зову я, боясь прикоснуться. И боясь не дотронуться до него. Он смотрит на меня диким, испуганным взглядом; я сажусь рядом. – Клинт, – говорю я снова.

У паники горький, металлический вкус.

Я кладу руку ему под плечо, помогая подняться. Но от моего прикосновения он начинает кричать.

– Это плечо? – спрашиваю я, когда он с трудом садится. Вся левая сторона его тела как-то перекошена… искривлена. Шумно дыша, я прикасаюсь пальцем к его футболке. Под ней какая-то странная шишка и узел напрягшихся мышц.

– Подвигать можешь?

Он со стоном трясет головой.

– По-моему, ты его вывихнул.

Я поднимаю взгляд; между листьями просвечивает синее небо. Деревья окружают нас, как моя баскетбольная команда. Они так же таращились на меня, когда я упала. Лес затих, как спортивный зал в те последние секунды.

Но у меня нет на это времени. Вспоминать. Заново переживать то ужасное происшествие.

– Давай, – говорю я, вставая. – Ты должен мне помочь. Надо забрать тебя отсюда.

Я кладу руки ему на пояс, удерживая в равновесии, пока он будет искать почву под ногами.

– Мой квадроцикл застрял в грязи, – сообщаю я. – Поэтому придется ехать на твоем. – Я говорю это так, словно уверена, что он вообще заведется.

Мы вдвоем пытаемся втиснуться на сиденье квадроцикла, что стоит впритык к упавшему дереву. Я расставляю ноги пошире. Но так мне сложно дотянуться до руля и смотреть на дорогу.

– Тебе придется завести эту штуковину за меня, – говорю я, нащупывая ногой тормоз.

Клинт поворачивает ключ. Я молюсь, как ни одна фанатичка на свете еще не молилась, закусываю губу и зажмуриваюсь. Он нажимает на кнопку.

Двигатель прокашливается, и я готова заплакать.

Клинт хрипло выдает команды о том, как перевести квадроцикл на задний ход. Когда я наконец отъезжаю от дерева, то спрашиваю:

– В какой стороне «Заводь»? Клинт? Я не вижу никакой разницы…

– Следы, – рявкает он.

Но я знаю, что не смогу одновременно удерживать тело Клинта в вертикальном положении и выискивать следы, как Гензель и Гретель выискивали крошки хлеба, чтобы вернуться домой. Я лихорадочно пытаюсь придумать, что же делать.

От Клинта сейчас больше шума, чем от двигателя. Он пытается схватиться за болтающийся руль, но лицо его искажает гримаса боли. Я пытаюсь сесть на сиденье. В бедро мне врезается холодный металлический диск. О Господи, спасибо тебе, спасибо, спасибо, спасибо. Компас Клинта.

Когда я запускаю руку в карман его шорт, у меня дрожат пальцы. Он склоняется на сторону, чтобы мне было удобнее вынуть компас. Я проверяю направление. Насколько помню, он говорил, что грибы растут к северу от «Заводи».

Юг, вопит мой мозг. Надо ехать на юг.

Всю дорогу я обхватываю Клинта ногами. Не уверена, что мы едем в правильном направлении, но все равно еду дальше между деревьями. Мы направляемся на юг, и компас показывает на меня, единственного человека, который может вытащить нас из этого кошмара.