Евгения Перова - Нет рецепта для любви

За чаем они застряли надолго – все разговаривали и разговаривали. Артём рассказал Нике про маму, про девушку, которая его бросила, про свои мечты стать поваром.

– Поваром? – удивилась Ника.

– Шеф-поваром. Вы знаете, что лучшие повара – мужчины? Мне очень нравится готовить, как-нибудь я вас угощу своим фирменным блюдом – чахохбили.

– Вы любите грузинскую кухню?

– Не только грузинскую. Я собираю разные рецепты. Давно, еще со школы. Мама работала много, а я был на хозяйстве. «Кухонный мужичок» – так мама шутила.

– А почему же вы сразу не пошли в повара?

– Не хотел маму огорчать. Она учительница литературы, так что профессия повара ей казалась какой-то… несерьезной. И Ольга Петровна не одобряла. Ольга Петровна – это… сложно объяснить. Ну, скажем, наша родственница, почти бабушка. Тоже учительница, только математики. Ну вот, я и стал программистом. А готовка так, хобби. У меня знаете сколько кулинарных книжек? Даже Молоховец есть! Прижизненное издание, с ятями. Истрепалась вся, правда. Там такие забавные рецепты. Одни названия чего стоят! «Испанский ветер», например. Или «Баба капризная».

– А что это?

– «Испанский ветер» – это такое пирожное: безе с миндалем. Я раз делал, вкусно.

– А «Капризная баба»?

– Булочка сдобная! Как ромовая баба – знаете? А капризная она потому, что трудна в приготовлении. Молоховец пишет, что баба чрезвычайно вкусна, когда удается, но редко удается. У меня вроде как получилась, маме понравилось.

– Вы очень любите маму, да?

– Да. Нас только двое, никого больше нет.

– Ой, а нас много! У меня еще две сестры, племянник.

– А дети у вас есть?

– Дочь. – И Ника вздохнула. – Алина. Сложный ребенок. Мне с ней трудно. Знаете, я выросла в очень теплой семье. Мы все старались помогать друг другу. Даже не надо было просить о чем-то – каждый сам знал, что сделать для другого. Такие дни рождения устраивали, домашние спектакли, сюрпризы, розыгрыши! А когда замуж вышла… Понимаете, я не жду никакой особой благодарности, но… Все, что я делаю, принимается как должное. Мне кажется, меня и замечают только тогда, когда обед не успела сварить, например. Муж меня даже по имени не называет! Так, междометиями обходится. И дочь… Да что это я? Загрузила вас своими проблемами!

– Ничего страшного. Я рад был с вами поговорить. Моя жизнь тоже не слишком веселая. – Артём вдруг поднялся. – Вы знаете, я вспомнил: у меня кое-что есть для вас. Я быстро. Не уходите, хорошо?

– Ладно, – улыбнулась Ника: что он еще придумал? Артём действительно вернулся очень быстро – Ника так и ахнула, увидев у него в руке два больших красных цветка на одном длинном стебле:

– Амариллис! Какой красивый. Откуда вы его взяли? А-а! – догадалась она. – Срезали? Где ж такой расцвел?

– Места надо знать.

– Спасибо! Это так мило. – Ника пристроила цветок в банку с водой и поставила на окно. – Но какой же красивый! Красный цвет – это праздник души, правда?

Она обернулась к Артёму, глаза ее сияли просто нестерпимой синевой.

– С днем рождения! – сказал Артём и поцеловал Нику в щеку, вполне невинно, а Ника, поддавшись порыву, привстала на цыпочки и тоже чмокнула его, попав в уголок рта. И в этот момент с ними случилось что-то странное: пространство свернулось в тугой кокон, притянув их друг к другу. Ника не сразу осознала, что не только позволяет Артёму обнимать ее и целовать, но и сама весьма пылко ему отвечает. С трудом оторвавшись от губ Ники, Артём не отпустил ее – они никак не могли разомкнуть объятий. Потом Ника тихо сказала:

– Лучше всего, если ты прямо сейчас уйдешь. Немедленно.

Артём отступил на шаг и скрылся за дверью, а Ника плюхнулась на стул и некоторое время смотрела в одну точку. Потом кое-как собрала себя по частям и вышла из офиса, осторожно оглядевшись по сторонам: больше всего она боялась, что Артём ждет ее где-нибудь за углом. Но никакого Артёма на горизонте не наблюдалось, и Ника беспрепятственно добралась до машины. Она села за руль, рассеянно посмотрела на ключи, зажатые в руке, и задумчиво сказала сама себе: «День рождения явно удался!» А потом вдруг рассмеялась.

Немного успокоившись, Ника поехала домой, но всю дорогу переживала: зачем она целовалась с молодым человеком – пусть и милым, но совершенно незнакомым? Зачем столько рассказала ему о себе? Зачем жаловалась на дочь и мужа? А кому ей еще пожаловаться? Только незнакомцу. Словно случайному попутчику в поезде. Может, они больше и не увидятся. Хотя… Он же сказал, что зайдет в понедельник! Какой ужас.