Алена Воронина - Радужный город

Тут я выпала в осадок. Настрочила смс Данику, заявив, что Антарктида — это, е-мое, континент, а не страна! И она вроде как никому не принадлежит, и пограничников там нет. После чего мне написали такое, от чего волосы встали дыбом! Что-де ребенок с мамашей пройдут на яхте недалеко от «какого-то айсберга», считающегося пока частью континента, и на который претендует какая-то там страна, когда он соизволит уплыть в океан. И самый главный аргумент — клиенты очень «просят»!

В общем, я решила не спорить! Три часа ночи! Антарктида так Антарктида. Ребенку, правда, девять лет. По-моему, это папаше должно быть интереснее, мужчины любят такие штуки.

Взяв ключи от конторы, чтобы забрать бланки, печать и реестр, я вылетела из дома после смс Даника, умудрившегося просто сигнализировать, что шофер прибыл, вместо того, чтобы позвонить и объяснить, кто и на чем.

Я-то думала, что искать буду своего извозчика час среди тучи припаркованных в нашем комплексе машин, но пройти мимо уникального белого Гелендвагена, у двери которого дежурил хорошо одетый мужчина, с сигаретой в зубах, было сложно.

— Софья Аркадьевна? — поприветствовал меня курильщик.

— Она самая.

Дверь стоявшего с десяток моих квартир монстра радушно распахнулась и, кокетливо щелкнув, захлопнулась, едва я уселась.

— Адрес конторы уточните, пожалуйста, — голос у мужчины был совсем не сонный. Он, похоже, привык к внеурочной работе.

Я назвала адрес и засмотрелась на проносящийся мимо заснеженный город. Зима наступила внезапно: вместо дождя повалил снег, и серая унылая роба города на Неве превратилась в белый праздничный наряд.

Как же красиво! Мягкие огромные снежинки падали на дорогу, лобовое стекло, проносящие деревья и поребрики. Темная Нева, нескованная льдом, поглощала их, как бездна. Огромная сильная машина шла мягко и бодро. Водитель слушал нежные переливы радио Монте-Карло.

И это было потрясающе. Хотя, возможно, все еще играло вино.

Набережные утопали в огнях, подсвеченный мощными прожекторами парил над темной рекой Смольный Собор. Мосты были слиянием настоящего и прошлого. И вполне можно было вообразить себе, что на другом берегу расхаживают графини и царевны в длинных платья, чуть сжав предложенный кавалером локоть. Ночью Питер наводнен чем-то по настоящему старым, величественным и мистическим.

Только переехав в этот город, я часто гуляла, ездила на экскурсии, прикасалась к удивительному миру истории Северной Столицы, который так любила. Достоевский и его желто-серый Петербург, несший в себе крупицу безумия, рождавший в своих недрах тех, кто мог ему противостоять, и кто ломался под тяжестью его свинцового неба.

Петроградка: доходный дома, скверы, частые для этого времени машины. И куча воспоминаний, не моих, книжных. Но когда ты принимаешь все близко к сердцу, они становятся и твоими тоже.

Соборная мечеть. Кажется, она впитала весь свет по эту сторону реки, заложенная при империи, она пронесла себя сквозь целый век. Я никогда там не была: было страшно заглянуть туда, где меня не ждут. Не знаю, как на счет богов, но есть вещи, которые святы для человека, и не стоит в них входить тем, кто может, даже не желая, обидеть, нехорошо наследить. Слева пронесся ангел на верхушке Петропавловской крепости — Гробнице императоров.

Австрийская площадь, Дом Бенуа. Спасибо тебе, Дим. Для меня все это стало удивительно дорогим и удивительно близким. Когда я в школе писала реферат о Петербурге Достоевского, я и не думала, что жизнь повернется так, и я окажусь здесь, в некогда эпицентре жизни Российской Империи.

Из окон машин Петроградка кажется совсем иной, нежели днем, и для тех, кто выныривает из метро. Помнится, когда была машина, я была более мечтательна. Хотя дело в жизни, а не в транспорте.

Водитель аккуратно припарковался прямо на проспекте у входа в наше здание. Там, конечно, был знак, запрещающий парковку, но вряд ли у кого-то из стражей дорожного движения возникло желание спросить у водителя белого немецкого чуда, что он делает тут на «аварийке».

И я не торопилась; на бланк лег текст согласия; реестр оказался под мышкой; в крохотной сумке печать, и новый заезд уже на северо-запад города.

Лисий Нос. Место, где элитное жилье за высокими заборами перемежается со старыми развалюхами, владельцы которых крепко держатся за место, не желая получить хорошую горку миллионов и купить нормальное жилье.

Гелек остановился возле низко-этажного строения за оградой, сделавшей честь бы и Кремлю, видимо, даже с отдельным причалом.