Мелани Мэрченд - Секретарша из романа

И тогда я смотрю на пепельницу, а затем на его голову.

Вот же засранец. Каким-то образом он умудрился пробраться в каждый аспект моей жизни, и разрушил всё – кроме этого. Это было всем, что у меня оставалось. До этого момента.

Это невозможно. Быть не может, чтобы он каким-то образом был связан с той единственной за последние десять лет серией книг, которая заставляла меня улыбаться.

Заставляла меня улыбаться. Заставляла меня кончать.

О господи, я мастурбировала на слова, которые он написал.

Мне понадобится что-то потяжелее пепельницы.

– Ты побледнела, – задумчиво изрекает мистер Райзингер, открывая ящик стола. – Хочешь бурбона?

Сейчас только одиннадцать часов утра, но я киваю.

Я наблюдаю за ним той частью мозга, которая ещё способна хоть сколько-нибудь соображать. Не думаю, чтобы он меня дурачил. Он и правда меня не дурачит. Мистер Райзингер наслаждается, когда делает это, так что, если это не какой-то затянувшийся розыгрыш, он и правда не имеет ни малейшего понятия, что я читала эти книги. То ли он действительно такой тугодум…

То ли... кто-то другой отвечает на его письма. Но кто ещё знает об этом? Кому ещё он мог бы доверить информацию такого рода?

– Я не понимаю, – наконец говорю я, – вы романист?

Он пожимает плечами и ставит передо мной бокал бурбона.

– Однажды мне в голову пришла идея. Я пересказал её нескольким знакомым писателям, но они от неё отмахнулись. Поэтому, естественно... я воспринял это как вызов, – на его губах снова появляется эта хищническая улыбка. Как ни странно, но при виде неё я начинаю чувствовать себя гораздо комфортнее. – Бестселлер по версии «Нью-Йорк Таймс» (список книг, добившихся рекордных продаж в США. С 1931 г. публикуется еженедельно в газете «The New York Times» – прим. переводчика). Выкусите.

Я делаю большой глоток бурбона, наслаждаясь огненной дорожкой, которую он оставляет, проскальзывая по моему горлу.

– Так что... разумеется, вы не можете показаться на публике в роли Натали, выглядя... так , – мужчиной на все 110 процентов, подразумеваю я, но не произношу этого вслух. Что, честно говоря, немногим лучше.

– Разумеется, – соглашается он. – Но у меня есть ты .

– Но… зачем вам вообще участвовать в конвентах? – я прочищаю горло. Я отчаянно пытаюсь не проявлять слишком явного любопытства, пока не узнаю, кто занимается его корреспонденцией.

– Мой PR-менеджер настаивает на том, что я достиг переломной точки, – говорит он, выглядя скучающим. – Честно говоря, это не имеет для меня такого уж значения, но это много значит для неё. Она потратила на меня много времени и сил, и чем успешнее становлюсь я, тем успешнее становится она.

Это... не тот Эдриан Райзингер, которого я знаю. Хмурясь, я кручу в руках бокал.

– Не слишком ли много мороки только ради того, чтобы бросить кость своей пиарщице?

Он фыркает.

– Просто предвосхищаю твой вопрос: нет, я её не трахаю. И нет, мне этого не хочется. Ну… я, конечно, не отказался бы. Но это не срочно. Это не необходимость .

Его глаза блестят, и на миг мне становится любопытно, на что бы он пошёл, если бы решил, что ему необходимо кого-то трахнуть. Не уверена, что хочу знать. Хотя кого я обманываю.

Я тут же представляю себе девушку, которую мистер Райзингер не прочь бы трахнуть, но может с этим и подождать. Вероятно, у неё длинные, светлые, спадающие ей на плечи мягкими волнами волосы и гибкая стройная фигура. Она полная моя противоположность, короче говоря.

– Мне просто кажется, что это нужно сделать, – говорит он. – Поднять престиж компании. Видит бог, для себя я уже сделал достаточно.

Я делаю ещё один глоток.

– А вы довольно откровенны, мистер Райзингер.

Он слегка наклоняется вперёд.

– Пожалуйста, – говорит он. – Нам придётся много времени проводить вместе, Меган. Зови меня Эдриан.

Я чувствую, как у меня поджимаются губы.

– А вас не беспокоит, что вы всё это время размещаете посты в «Фейсбуке» и общаетесь со своими фанатами от лица женщины, мистер Райзингер ?

Это очень конкретный вопрос, но мне уже плевать. Мне нужно знать ответ.

И нет, я, чёрт возьми, не собираюсь звать его Эдриан.

Он слегка хмурится.

– Нет, я даже не читаю эту чушь, – он делает пренебрежительный жест. – Мой PR-менеджер отвечает на письма фанатов.

Я медленно выдыхаю. Значит, это возможно, – вероятно даже, – что он понятия не имеет обо всём этом. Что он никогда не видел те е-мейлы и не знает, что я читала его книги.