Anetta78 - Цветущая пустыня [СИ]

— После того, что ты мне сделал, мне куда противнее твоя рожа, чем верблюжья задница, — зашипела разозленная Мари, не дождавшаяся нужной реакции. После этого она выхватила тарелку с едой, приготовленной Анри, и села в сторонке от него и верблюда. Ее спутнику ничего не оставалось делать, как порыться в мешке в поисках сухого пайка.

Этот инцидент был последний из их совместного путешествия, так как Мари больше не проронила ни слова и добравшись до Каира, бросилась в посольство. В скором времени ее ждал Париж.

Мари считала своим священным долгом разобраться с так называемыми друзьями, но они предусмотрительно куда-то исчезли. Когда она зашла к себе домой, причина их исчезновения стала ей понятна — беспорядок был такой, что первой мыслью было — не ошиблась ли она адресом? Еще раз взглянув на табличку дома, она сожалением констатировала, что ошибки быть не может — это действительно ее обиталище.

Помещения имели такой вид, словно там бушевал смерч, ко всему прочему, из этого бедлама сбежала кошка Мари. Те, кто видели ее потом, говорили, что бедное животное сошло с ума и поселилось в сумасшедшем доме. Но соседка Мари, мадам Матильда, которая помогала по хозяйству, сказала, что несчастная Коти сделал правильный выбор — там поспокойнее будет.

Мари уже две недели делала уборку, точнее сказать — ремонт с помощью мадам Матильды, и еле привела в порядок свой дом. Мадам Матильда считала, что без Мари этот процесс намного сократился бы, так как девушка постоянно пребывала в состоянии прострации, и каждый раз, оглянувшись вокруг, спрашивала: «где я?»

Раньше Мари любила прогуляться, но после длительной прогулки по пустыне, эта любовь пропала как-то сама по себе. А вместо вечерних прогулок осталась пустота, которую, к тому же не могла заполнить даже кошка, сбежавшая в сумасшедший дом. Оставалось только сидеть и растить в себе чувство обиды на свою неразделенную любовь, разрабатывать планы мести неверным друзьям и безумно скучать.

Когда в очередной раз зазвонил телефон и она, радостно подскочив, с разочарованием узнала, что кто-то ошибся номером, когда налила по старой привычке молока в кошачью мисочку, когда мадам Матильда пришла и сказала, что Мари нужно показаться специалисту, желательно из заведения, куда ушла жить Коти, иначе она вызовет пожарных и полицию, Мари решила, что ей необходимо что-то сделать, и не обязательно в компании пожарных и полиции.

Она одела свое лучшее платье цвета линяющего динозавра (хоть наука еще не доказала, что динозавры меняли кожу), туфли на высоченных каблуках и мамину цепочку с кулончиком в виде… никто не знал, что имел ввиду ювелир, создавая это украшение.

Почувствовав себя на высоте, в прямом и переносном смысле слова, Мари воспряла духом и отправилась в одно из мест, где частенько собирались ее собратья по творчеству, точно такие же неудачники как она, по выражению мадам Матильды.

Пройдясь по галерее, Мари с удивлением и разочарованием обнаружила: то, что ей нравилось раньше, как-то поблекло и выгорело, оказалось плоским и скучным. Но привычный круг людей, их извечные темы: «не поняли, не оценили», заставил ее почувствовать себя лучше. Она сначала с опаской, а потом с удовольствием взглянула на новые шедевры, и скоро включилась в горячую дискуссию об их достоинствах (о недостатках разговаривать было бы бессмысленно, замечаний и критики те не слышали, как и сама Мари). Она даже завела разговор с парочкой незнакомых художников о своей новой работе (на самом деле — брошенной, отряхнутой от пыли и притащенной с собой только для того, чтоб не прийти с пустыми руками). Постепенно вокруг нее образовался немалый кружок, привлеченных необычным замыслом наброска (или длинной коротенького платья вызывающей расцветки).

Эта, в основном, мужская аудитория одобрительными возгласами поощряла Мари, и та с вдохновением начала заливать о новом направлении в искусстве:

— Обыватели видят этот мир не таким, каким он есть на самом деле, они не догадываются и не хотят понимать, что только в наших работах он обретает свое подлинное лицо. Наша сверхзадача — раскрыть им глаза, чтоб они проснулись наконец и узрели настоящую красоту — ту, которая подвластна нам, представителям искусства.

— А они нас не побьют? Вот меня на днях помидоркой угостили, всю футболку испачкали, — пожаловался совсем юный художник. — Но картину я спас!

— Что вы, никто не устоит перед прекрасным… — Мари мысленно вздохнула, юный талант, чудесно владевший и кистью, и цветом, обожал рисовать холодящую кровь расчлененку. — Ваши картины пробудят их обязательно! Вы так мужественно поступили, мы гордимся вами!