Полина Белова - Маша и Дракон [СИ]

Ни слова не говоря, он привёл меня, крепко держа за предплечье, в комнату. Потом узнала, в его комнату. От ужаса совсем не соображала и ничего не видела вокруг. Закрыл за нами дверь и буднично так сказал:

— Раздевайся. — Я продолжала стоять не шевелясь. — Раздевайся или пойдёшь отсюда в рваных шмотках. — Обхватила себя руками, будто могла защититься так, наивная. Он быстро подошёл, резкими, рваными движениями опрокинул меня на кровать животом вниз, задрал юбку, одним движением стащил колготки заодно с трусиками и ещё через мгновение я почувствовала как мне широко раздвигают ноги и внутрь будто кол вставляют в самое сокровенное место. Адская разрывающая боль, которая становилась сильнее и сильнее с каждым толчком. А он толкался и толкался сзади, крепко держа меня за бедра. Я пыталась вырваться, руки беспомощно хватались за покрывало на кровати, рот открылся в беззвучном вопле, но так и не издал не звука, голоса просто не было. Наконец, я почувствовала, что меня не держат. И поползла вперёд по кровати на другую её сторону. Там скатилась на пол и сжалась в комок, выглядывая так, что выше кровати были только глаза. Боль стала терпимой, но казалось внутри, между ног, по-прежнему находиться что-то постороннее, огромное, причиняющее боль и неудобство. Я наблюдала как Гор скрылся за небольшой внутренней дверью, послышался шум воды и через некоторое время он снова появился. Выглядел как обычно. Джинсы, футболка с драконом.

— Топай отсюда. Свободна! — я не понимала, что это он мне. Слова слышала и не понимала.

Гор поднялся. Бросил ключи на кровать.

— Когда надоест торчать за кроватью, дверь закрой, ключи отнеси коменданту. — и ушёл.

Я смогла нормально вдохнуть, всхлипнула раз, второй потом разрыдалась. Не знаю, сколько плакала, но стало легче. Медленно поднялась с пола. Мельком отметила небольшие бурые пятна на полу. Кровь. Опустила глаза, кровь на ногах. Сделала несколько шагов. Больно. А потом вдруг пришло понимание и стало стыдно. Господи, меня изнасиловали! Я подобрала с пола свои колготки с трусами внутри, взяла ключи, вышла, заперла дверь и пошла в свою комнату. Вот и день рождения!

Выходные пролежала на кровати, ничего не хотелось, ходить было больно. Время от времени я снова и снова мылась в душе. Но разве это смоешь? Вспоминала утро субботы и думала: что сделала не так? Пыталась решить как быть дальше. Самое странное, никаких мыслей о самоубийстве или мести Гору у меня не было. Если я умру никто и не вспомнит обо мне, не заплачет. Я не нужна никому, кроме самой себя. Пусть умирают гады и подонки, а такие как я должны жить. Я не сделала ничего плохого этому миру и буду счастливой. Только не сейчас. Потом, но обязательно буду! А женщинами все становятся рано или поздно. Я не перестала быть собой, что бы мне этот гад не сделал. И отомстить не могу. Я не Моська на слона бросаться. Я думала как спасти себя. И не придумала ничего лучше, чем сделать вид, что ничего не было. Вспомнила про ключи от комнаты Гора и отнесла их коменданту. Ещё не хватало, чтобы он пришёл за ними ко мне!

Тяжелее всего было в первый день. Вот уж понедельник день тяжёлый. Не представляла как встречусь с Гором. Как он поведёт себя, что скажет. Но все оказалось просто. Он не обратил на меня внимания. То, что для меня было концом света, для него ничего не значило. И это странным образом успокоило меня. Я даже подумала, что все будет по-прежнему. Но на третий день, в среду к нам постучали. Лины, как обычно, ещё не было. Я открыла. За дверью стоял Ян.

— Гор сказал тебе прийти в его комнату. Сейчас. — я попятилась — тебе лучше не заставлять его ждать. Беги быстрее — и Ян ушёл.

Несколько минут я стояла неподвижно, а потом пошла…Когда без стука открыла дверь и вошла, увидела, что Гор один. Лежал и лениво щёлкал пультом от музыкального центра.

— Раздевайся! — коротко приказал не глядя на меня. Я не пошевелилась. Когда шла по коридору, надеялась на разговор. Ну мы же люди, неужели не договоримся! А сейчас, глядя на равнодушное холодное лицо молодого мужчины, поняла, что зря верила в хороший исход. Он приблизился ко мне почти вплотную и вдруг сунул руку под юбку прямо в колготки. Сильно сжал лобок, кончики пальцев вошли в промежность.

— Я сказал раздевайся! Быстро! — сжал так, что стало больно и я невольно поднялась на кончики пальцев и прижалась к нему в попытке ослабить захват.

— Ну! — в голосе слышалось грозное нетерпение и я стала лихорадочно стаскивать блузку. Забыла расстегнуть пуговички на запястьях и лихорадочно снятая с плеч блуза запутала руки. Я было хотела исправить, но Гор сказал: