Лаура Тонян - Говори со мной по-итальянски

— … Он просто ненавидит мой испанский акцент! — заявляет с презрением парень, потягивая из трубочки свой имончелло[2]. Диего кивает на мой пластиковый стакан, и я тоже обхватываю соломинку губами, почувствовав освежающий вкус на языке.

У Диего не заладились отношения с деканом, о чем он мне жалуется, не упуская деталей. Он вскидывает голову, солнце нещадно жалит его красивое лицо. Сентябрь уже готовится к своему завершению, но в такое время Рим все ещё полнится туристами, а погоду можно сравнить с летней.

— Но я, — продолжает собеседник, оттягивая от груди голубую легкую рубашку, — ничего не могу с этим поделать. С самого моего поступления он придирается ко мне, чертов патриот! Я бы остался в Мадриде, ты знаешь, но не смог из-за своей девушки…

— Жаль, что вы расстались, — поддерживаю его я со всей искренностью.

Оставив ступени позади, мы присаживаемся на высокие каменные перила, и я даю себе обещание не смотреть вниз.

Диего, похоже, не очень расстроен разрывом отношений с Сесил — его бывшей. Он не может до конца выплеснуть ненависть к нашему декану, сеньору Адольфо Гвидиче.

Размахивает руками, привлекая к нам внимание жителей города и отдыхающих.

— Не знаю, как начнется второй курс, Ева, — Диего поворачивает ко мне свое лицо и зарывается свободной кистью в свои густые коротко стриженые волосы, — но первый высосал у меня все силы.

Я задумываюсь о британской общине, о которой мне рассказал мой приятель. С тех пор, как в Риме начала свою работу одна большая, влиятельная курьерская компания, община пополнилась. Мне остается надеяться, что в ней нет тех придурков, которые пять лет назад… В общем, даже думать об этом не хочется. Если сеньор Гвидиче настолько патриотичен, будет ли он таким же с богатыми отморозками из Англии? Или пойдет наперекор своим принципам? Диего говорил, что среди четверокурсников на финансовом потоке около двадцати британцев. Всего несколько девчонок, остальные — парни. Я не стала спрашивать подробностей, да и Диего не предоставит мне фоторобот каждого учащегося. Но, внешне спокойная, я боролась с целым ураганом внутри.

Молилась.

Надеялась.

Верила.

До последнего.

Вот и сейчас, отгоняя от себя грустные мысли, заставила вникнуть в проблему друга.

— Вряд ли я понравлюсь Адольфо, — допив напиток, верчу в руке пустой стакан.

— Почему это? — удивляется Диего и вскидывает брови.

— Моя мать — ирландка, и эта деталь указана в личном деле.

Он ее уже давно учел, уверена. Только и дожидается октября, чтобы начать издеваться ещё над одним студентом.

Диего мотает головой.

— Я не согласен с тобой. Если бы хоть кто-то из моих родителей был итальянцем, я мог бы считаться счастливчиком!

Он эмоционально поднимает руки вверх и резко опускает их. Улыбка сменяется хмурым выражением, стоит ему произнести имя декана. Диего принимается ругаться на испанском, а я не совсем понимаю, что именно он говорит, потому как наши языки хоть и похожи, но все равно значительно друг от друга отличаются. Мои губы непроизвольно растягиваются, когда испанские туристы, узнав «своего», машут Диего, оставаясь вдалеке. В ответ он посылает им короткий жест рукой.

— Расслабься, — я толкаю его плечом. — Все будет хорошо.

Друг качает головой.

— Нужно было валить домой, как и говорила мама, но я остался ради нее. Поступил ради нее. Все ради нее, — печально вспоминает Диего.

Я понимаю, что ему все-таки больно от мысли отсутствия рядом с ним Сесил, но он не позволяет другим узнать правду. Я до сих пор в неведении, что же с ними случилось.

Вновь возвращаясь к Адольфо, испанец срывает наушник с уха, вынимает плеер из кармана и прячет его вместе с аксессуаром зеленого цвета в рюкзак за спиной.

— И почему ему так ненавистен мой акцент? — возмущается парень слишком громко.

Я тоже его замечаю, но Диего хорошо говорит по-итальянски.

Пожав плечами, я вспоминаю старую народную пословицу:

— И дьявол был когда-то ангелом[3].

Пояснения к главе

[1] Испанские ступени — грандиозная барочная лестница в Риме. Состоит из 138 ступеней, которые ведут к Испанской площади.

[2] — Итальянский прохладительный напиток, очень популярный в теплое время года.

[3] — Итальянская народная пословица. В оригинале звучит так: «Anchе il diаvоlо fu primа аngеlо».

Ева

Я наслаждаюсь видом одного из многочисленных фонтанов Рима. В районе Монти[1] их так же много, как и в других, но центр города, что ни удивительно, переполнен, поэтому собравшиеся рядом со мной иностранцы бросают один за другим монеты в воду, не щадя денег. Чаще всего загадывают вернуться сюда снова. По традиции, это и является главным желанием, если монетка оказывается на дне фонтана, но туристы, скрестив пальцы, доверяют водным источникам, словно Богу. Откровения, мне не слышные, вылетают шепотом у собравшихся вокруг водомета людей.