Anne Dar - Один год жизни [СИ]

Линда запомнилась мне тихой девушкой — намного тише, чем я или мои сестры. Она обладала мягкими, светло-русыми волосами до лопаток и невероятно быстро растущим животом. Родители сразу с ней поладили, так как всерьез считали, будто девушка в буквальном смысле пострадала от домогательств со стороны их старшего недотепы.

Линду нельзя было назвать умной, но и глупой она тоже не была. Её смело можно было отнести в разряд «простых» девушек, любящих пожевать корочку лимона и послушать сплетни о соседях. Её родственники, живущие в соседнем городе, выгнали девушку из дома сразу после того, как узнали о том, что она залетела. Это было неудивительно — Линда была далеко не из обеспеченной семьи, в которой помимо нее воспитывалось еще два ребенка. В итоге её родители долго со сглупившей девчонкой не церемонились, молниеносно выставив её на улицу.

Первые две недели, из-за острого токсикоза, Линда почти не выходила из своей спальни. Затем токсикоз сменился зверским аппетитом и к пятому месяцу, когда родители повели её на второе УЗИ, мы все уже всерьез верили в то, что её невероятно большой для своего срока живот — это всего лишь следствие активного поглощения углеводов. По словам мамы, когда наш отец узнал, что Линда беременна двойней — он с минуту немо стоял с выпученным глазами. Безусловно, все радовались подобной новости, тайком от Линды подсчитывая сбережения на черный день и экономя мелочь на проезд. Один младенец — это большое счастье, два младенца — это слишком большое счастье, с которым ближайшие несколько лет, едва ли не единолично, предстояло справляться родителям отца ребенка.

Родители моего отца в нашей семье являлись эталоном по-настоящему сильной любви. Такое редко случается, но дедушка с бабушкой родились в один день с разницей в пять лет. Они познакомились, когда бабушке было всего восемнадцать, но она уже буквально болела мечтой стать фотомоделью. Именно с этой целью она пришла к молодому, но к тому времени уже весьма преуспевшему фотографу, Кристоферу Пейджу. Именно он сначала сделал её фотомоделью, затем сделал ей предложение руки и сердца, и, уже после её согласия, сделал ей ребенка. Так в свои двадцать лет моя бабушка успела стать узнаваемой личностью, любимой женой и любящей матерью.

Вскоре после рождения моего отца, молодая семья переехала в этот город, влюбилась в него и добровольно решила навсегда в нем застрять. По неизвестным причинам, дети у пары больше не рождались, поэтому их безумно радовал факт наличия четверых внуков и они приходили в полный восторг от приближающегося рождения сразу двух правнуков.

На фоне возвышенной любви дедушки и бабушки отношения моих родителей выглядели более потертыми, хотя, в отличие от стариков, они прожили вместе «лишь» двадцать восемь лет. Скорее всего, так получилось потому, что у них было больше детей, больше обязанностей и меньше времени на себя. Но они были неплохой парой. Отец постоянно подшучивал над мамой, а мама постоянно «гоняла» его за разбросанные вещи и ставки на скачки. Они ссорились пару раз в год, и-то потому, что так положено в долгой супружеской жизни. Родители никогда не шушукались между собой, в попытках выразить нежные чувства друг к другу, как это иногда делали Дэниел и Линда, которые регулярно ссорились по мелочам ровно один раз в неделю и лишь изредка проявляли «любовь» на людях. Со стороны эта молодая пара вообще выглядела так, будто она держится на куда более обыденных вещах, нежели любовь. Например, на подаче воды друг другу или массаже ног.

За семь месяцев Дэниел так и не смог найти хорошо оплачиваемую работу и купить в наследство своим детям нечто большее, нежели пару синих и розовых пинеток. Не то чтобы он не мог изменить хотя бы финансовую сторону своей жизни, просто он даже не пытался. Со стороны казалось, будто Линда уже устала ожидать чуда. В её взгляде появились нотки отстраненности и безразличия к своему избраннику, пока в её животе просыпался всё больший голод. Однако не только Линда — все видели, что Дэниел слишком несамостоятельный для отцовства и слишком страдающий юношеским максимализмом, чтобы хотя бы попытаться взять себя в руки. На этом фоне родители частенько пытались вставить в черепную коробку моего брата хотя бы подобие мозга. В основном это происходило, когда Дэниел тратил деньги на пиво, пытался прогулять работу или забывал купить фрукты для Линды. Зачастую всё заканчивалось ссорами, из-за чего обстановку в доме, на тот момент, сложно было назвать спокойной. Дэниел никогда не был примерным сыном, братом или мужем и тем более не собирался становиться идеальным отцом лишь потому, что однажды не сумел правильно воспользоваться контрацептивом. Картина была плачевной и именовалась она «Расхлёбанный отец с женой-малолеткой».