Лия Баранова - Мечты сбываются [СИ]

Спать улеглись прямо на полу, укутавшись в одеяла и пледы. А Антон, улыбнувшись немного смущенно, натянул снятую ранее кофту.

— Сладких снов, мои мальчики. — Едва слышно прошептала Ксения, когда оба парня полностью расслабленные уже посапывали. На вид им было не больше двадцати пяти, но сейчас, во сне, Ксю казалось, что им по десять.

Посещения Сферы Ксения ждала с нетерпением и опаской одновременно. Ей очень хотело посмотреть на местных жителей в привычном каждодневном ритме. Девушка хотела узнать их привычки, манеру поведения, подсмотреть особенности. Поэтому уже битый час она крутилась перед зеркалом, силясь угадать, в каком образе стоит предстать. Рассказы парней не давали покоя, если всё так, как они говорят, жить здесь очень опасно и надо быть начеку. И по возможности нужно как-то переломить ситуацию с этим узаконенным рабством ЧИРов. Но для начала надо стать «своей» и влиться в этот мир, чтоб начать свою подрывную деятельность.

В данный момент она стояла в бирюзовом обтягивающем мягком костюме, который нравился больше всех вещей из того гардероба, который достался ей вместе с квартирой. Это был единственный наряд, который выгодно подчёркивал и высокую грудь и округлые бедра, все остальные вещи смотрелись как мешок. Волосы были завязаны резинкой в высокий хвост, чёлка свободно разметалась по лбу, губы чуть краснее обычного от того, что она от волнения постоянно их кусала. Ксю снова взглянула на себя в зеркало. Девушка всегда была симпатичной, а высокий рост делал её стройнее, но на фоне местных красавцев слегка комплексовала. Надо будет спросить, почему все местные такие красивые. Что у них тут за селекция во имя прекрасного? — Думала Ксения, смотря на себя с разных сторон.

Взяв с прикроватного столика небольшую сумочку-кошелек, в которой, к слову, было пусто, с гордо поднятой головой она вышла в коридор и двинулась в сторону кухни, для окончательного выяснения у парней, подходящий у нее наряд или нет. Своим появлением новоявленная модница произвела фурор. Мальчики замерли, глядя на неё округлившимися глазами.

— Всё плохо, да? Я не похожа на местную? Ну не молчите вы!

— Так посещать Сферу нельзя. — Категорически начал Саша. Вот ни грамма у него такта. И кто только его воспитывал?

— Ксю, я очень извиняюсь, но это одежда для сна. — Антон даже не пытался скрыть улыбку на хитром лице. И даже тон не был извиняющимся. — По улице не ходят в вещах такой расцветки. Все уличные вещи в серых тонах.

Девушка почувствовала, что щёки заливает румянец, но легко сдаваться она не привыкла. И, сделав над собой усилие, продолжила разговор:

— А почему? Это неприлично? Мне вот не нравятся серые цвета в одежде. Как быть, если я хочу носить цветное? — Ксения подбоченилась и вызывающе ждала ответов, пока не осознала, что парни смотрят на её грудь, а Антон снова начал краснеть.

— Вам стоит кое-что узнать про местных жителей. — Начал Саша, стараясь уводить взгляд, который против его воли возвращался к лицезрению фигурки Ксю. — Вам должны были в Академии рассказать, что раса людей на грани вымирания.

— Давай на «ты». И продолжай, мне рассказали про какие-то проблемы у людей, но, ни подробностей, ни причин не раскрывали.

— Много лет назад произошёл научный прорыв. Люди научились создавать искусственных человекоподобных существ, снабжая их компьютерными чипами, это были первые ЧИРы. Нас стали создавать, а людей становилось всё меньше и меньше. Я не знаю, почему. Но у современных людей есть одна особенность, про которую они говорят, как про приобретённую со временем, её пытаются лечить, но безуспешно. У людей ограниченный спектр испытываемых эмоций. Они могут улыбаться, но при этом не испытывать радость, могут создавать видимость переживаний, но на самом деле большинство из них ничего не чувствуют. Эту проблему постоянно обсуждают на общественных торжествах, куда ЧИРы привозят своих хозяев. С этим пытаются бороться, но ничего не выходит. Проблема в том, что многие люди совершают самоубийства, причины которых не удаётся установить.

Ксю слушала и прекрасно понимала, что если бы все её эмоции пропали, она не могла бы радоваться жизни, не могла бы смеяться, плакать, грустить, она бы тоже не выдержала. Ей даже стала жалко местных людей, но потом она вспомнила про утилизацию ЧИРов. Отсутствие эмоций не оправдание убийства. А Саша продолжал рассказывать о людях, говоря уже тише, уходя вглубь своих мыслей: