Татьяна Абалова - Станцуй со мной танго [СИ]

— Хватит. Люди давно спят.

Но и звонок в домофон не помог — никто из охраны, должной бдеть в тайной комнате, не откликнулся.

— Вымерли что ли? — произнеся страшные слова, Тося сама же испугалась. Выскочив из машины, побежала в сторону других ворот — Дризовских.

— Стой, глупая! У меня ключи от черного входа есть, — крикнула ей вдогонку Саша и вновь заняла водительское место. Тося запрыгнула в машину чуть ли не на ходу, что определенно поразило подругу. — И откуда ты силы берешь?

— Мною материнский инстинкт движет, — Тося тяжело дышала. Все-таки не тот возраст, чтобы скакать как сайгак.

— Эдак ты никогда снохой не обзаведешься, если будешь с такой настойчивостью койку сына мониторить.

Машина остановилась у хозяйственных ворот. Александра, пошурудив в бардачке, достала связку ключей. Выбрав нужный, отправилась отпирать. Тося семенила следом.

Не дождавшись, когда подруга загонит машину во двор, понеслась в сторону конюшни.

— Внедорожник Ленчика здесь! Я так и знала! — громким шепотом возвестила она и потрусила в сторону «барского дома».

Дом встретил темнотой, лишь на первом этаже из окна дедовской комнаты из-за плотных занавесок пробивался неяркий свет.

— И что? Ворвешься в комнату сына? — Александра боялась, что Тося без нее успеет наворотить дел, но та поджидала подругу у дверей чужой спальни.

— Зайти и сразу свет включить? Или постучаться сначала? Я в щелку заглянула — на кровати кто-то лежит. В темноте не разобрать один — не один.

— Спит? — Саша прислушалась. — Тихо вроде…

— Давай я телефоном посвечу? — Тося достала мобильник. — Мы только убедимся, что Ленечка на месте, и спокойно пойдем в свой домик, а?

Александра вздохнула и приоткрыла дверь. Она скрипнула, и с кровати донесся сонный голос:

— Леня, это ты?

Тося тут же включила свет.

Ольга, лежащая голышом на пуховом одеяле, выстеганном собственными руками Тоси, томно выгнувшись, потянулась и лишь потом открыла глаза.

— Ой, мама! Здравствуйте! А я думала это Леня, наконец, спать пришел.

Тося шумно дышала через нос. Создавалось впечатление, что только поднеси к ней зажигалку и на два метра полыхнет огонь.

«И спалит к чертовой матери эту бесстыжую девку, — Александра сама пребывала в немалом удивлении. — Неужели Ленчик такой же беспринципный как и его отец и может простить предательство в обмен на сексуальные утехи?»

— Какая я тебе мама? — Тося вжала кулаки в бока, забыв, что совсем недавно прочила Ольгу в снохи, лишь бы не видеть рядом с сыном мальчико-подобную Виолетту. — А срам прикрыть, случаем, не хочешь?

— Зачем? — с улыбкой спросила Ольга. — Мне не холодно. А с Ленечкой станет еще и жарко.

Тетя Саша больно схватила подругу за локоть и вытянула из комнаты.

— Где Скворцов? — спросила она у вновь растянувшейся на кровати кошки.

— Ой, не знаю. Где-то с Дризом носится….

— Это что же такое? — кипятилась Тося, спускаясь на первый этаж. — Видела, как она нагло мне улыбалась? «Мама»! Пускай сначала прощения попросит, потом мамой называет!

— Но красивая девка, согласись?

— Красота только для тщеславных мужиков. Год-другой и красота уйдет, а человек с его поганым характером останется.

С этим утверждением Александра была согласна. Она до безумия любила своего мужа, хотя папа с первого дня противился выбору дочери. «Красивый муж не для семьи. Уведут! Сашка, одумайся, потом сопли на кулак мотать будешь!». Где уж там слушать того, кто гораздо умнее и опытнее! Мы же сами с усами! Горела, надышаться не могла. Хорошо, что институт не бросила.

Не Тося открыла Александре глаза на измены мужа. Были и другие любовницы, соседи не дали остаться в неведении. Прощала, боясь, что уйдет. Но только Тося помогла понять, что в муже кроме красоты ничего нет. Черствый самовлюбленный индюк. Саша даже где-то была благодарна испуганной девчонке с большим животом. Именно тогда она решилась разорвать супружеские отношения и взять на себя опеку над крохотной семьей, остро нуждающейся в элементарной доброте. Квартира Тоси по сути была квартирой Александры Михайловны, где когда-то жила ее бабушка, поэтому о мебели и хозяйских мелочах заботиться не пришлось. Докупили коляску, кроватку и пеленки-распашонки для младенчика.

Любовь к Леньке настигла внезапно и навсегда — стоило только взять его на руки. Саша шла из роддома с кульком в руках и чувствовала себя матерью. Пусть ненастоящей, но готовой порвать за «сыночка» любого. Тося поначалу была лишь приложением к дитятку, но позже и она стала родной.