Джосс Вуд: Мистерия ярких чувств [litres]

Внезапно комнату залил свет. Сэйдж заморгала, привыкая к нему, и рефлекторно повернула голову в ту сторону, где несколько месяцев назад повстречалась с Тайком. Увидев висящее на стене огромное абстрактное полотно в синих тонах, она нахмурилась.

На картине угадывались очертания женской спины и ягодиц, а там, где полагалось быть голове, в холсте зияла дыра размером с кулак.

Сэйдж ахнула, узнав эту картину и вспомнив, как они с Тайком занимались прямо на ней любовью в ту ночь в его студии.

Едва дыша, Сэйдж медленно оглядела висящие на стенах полотна, и ей показалось, что комната начала вращаться перед глазами, потому что их большая часть была ее портретами. Кроме того, она увидела изображения Локлин, матери Тайка и еще многих ньюйоркцев – обычных людей, каких можно встретить на городских улицах. И все эти портреты были потрясающими!

Сэйдж застыла, восхищенная талантом художника. Выставка была небольшой, и было заметно, что ее организовывали наспех. Но в представленных работах чувствовалась мощная энергия: казалось, Тайк позволил всему миру заглянуть в свою душу. Это требовало большой отваги.

Сэйдж услышала позади себя тяжелые шаги, медленно повернулась и увидела Тайка, идущего к ней через зал. Он держал руки в карманах черных брюк, в которые была заправлена белая рубашка. Он выглядел таким красивым, таким мужественным: высокий, сильный, с загадочными глазами и волевыми чертами лица.

Первым порывом Сэйдж было броситься в его объятия, рассказать о том, как ей понравился этот вернисаж, поделиться впечатлениями о его картинах, спросить, почему он сделал такую выставку, почему именно сейчас и в том месте, которое связано с их общим прошлым. Но затем она вспомнила, что этот человек отверг ее любовь и разбил ей сердце. Ну зачем она пришла сюда?

Обуреваемая эмоциями, Сэйдж повернулась к двери, чувствуя, как от слез щиплет глаза.

– Пожалуйста, не плачь! И не уходи, прошу тебя! – тихо сказал Тайк, и в его голосе прозвучали тоска и нерешительность.

Сэйдж остановилась, резкими движениями стирая слезы с лица. Внезапно она почувствовала, как на ее плечи легли большие ладони. Затем Тайк повернул Сэйдж к себе, обнял за талию и прижал к своей груди.

– Пожалуйста, не уходи! – выдохнул он в ее макушку.

– Зачем мне тут оставаться?

– Ты должна, – прошептал Тайк ей на ухо. – Потому что я самый большой идиот в мире, раз позволил тебе уйти и если сейчас позволю уйти опять. Ты должна остаться, потому что раздвигаешь границы моего мира, проясняешь мое мышление. Потому что нам нужно растить ребенка, и я бы хотел, чтобы мы делали это вместе.

Надежда затеплилась в душе Сэйдж. Она повернулась в объятиях Тайка. Он выглядел усталым и бледным, в его глазах Сэйдж заметила нерешительность, волнение и еще что-то… Неужели любовь?

– Извини за то, что у меня не хватало прежде смелости. – Тайк обхватил ладонями ее лицо и нежно поцеловал. – Я хочу, чтобы мы прекратили лишь надеяться и мечтать. – Сэйдж смотрела на него, не понимая, что он имеет в виду. – Я хочу, чтобы ты всегда была в моей постели и в моей жизни. Чтобы именно тебя я видел первой, просыпаясь утром, и последней, засыпая вечером. Я хочу, чтобы ты была рядом до конца моих дней. Ты нужна мне.

Сэйдж потрясла его храбрость: Тайк снова смог открыться ей.

– Я знаю, что твой инстинкт будет заставлять тебя оттолкнуть меня, – продолжал он, – но прошу тебя, не делай этого! Каждый раз, когда будешь пытаться меня оттолкнуть, я буду лишь крепче обнимать тебя и еще больше тебя любить. – Тайк откинул волосы с лица Сэйдж и уткнулся лбом в ее лоб. – Пожалуйста, будь храброй ради нас. Дай мне еще один шанс!

– Тайк…

Она сжала его руки, чувствуя, как кружится голова.

– Это еще одно «нет»? – спросил он с тревогой в глазах.

– Нет, это не «нет». То есть я хочу сказать… Боже, да, конечно да!

Сэйдж запуталась в словах, проклиная невесть откуда взявшееся косноязычие.

– Не могла бы ты выражаться яснее, милая?

Она вцепилась в руки Тайка, чтобы не упасть, и посмотрела в его экзотическое чувственное лицо, по которому так скучала.

– Я буду храброй и больше не оттолкну тебя, обещаю.

– А ты всегда держишь свои обещания, – прошептал Тайк, и в его глазах загорелись искры.

– Обещаю любить тебя, сколько бы времени ни отмерила нам судьба – шесть недель или шестьдесят лет.

– Я надеюсь, она подарит нам шестьдесят лет, – улыбнулся он.

Сэйдж обняла его, Тайк целовал ее в макушку, в щеку, в уголок рта, а она, целуя его в ответ, шептала слова, которые рвались с языка и которые он так хотел услышать: