Евгения Перова - Только ты одна

Пока дошли до машины, Лера рассказала Саше компьютерные подробности, но всю дорогу до ее дома они молчали: Саша видел, как напряженно Лера ведет машину, и помалкивал, чтобы не отвлекать. Когда припарковались, Лера сказала с улыбкой:

– Ты прямо герой! Даже не дернулся ни разу, словечка не сказал. А мой бывший так психовал, когда я вела, ужас просто.

– Так вы поэтому развелись? – ляпнул Саша и поморщился: ну что за идиот?

Но Лера только рассмеялась:

– И поэтому тоже!

– Прости, я не должен был…

– Да почему? Тебе ж наверняка интересно. Он мне изменил. С молодой и красивой. Вот и развелись.

Пока Саша вникал в проблемы ноутбука, Лера на скорую руку приготовила ужин: порезала картошку и сунула ее в духовку запекаться, а куриные котлеты она еще вчера понаделала, как знала. Ну да, без компьютера ей только и оставалось, что котлеты жарить. Так, еще салатик сварганить, и все. Вроде бы вино оставалось? Раз Саша не за рулем, можно и выпить. Лера накрыла на стол и заглянула к Александру:

– Саш, у меня ужин готов. Ты как? Прервешься? Или хочешь доделать сначала?

– Да тут и делать-то нечего было.

– Как, уже все? Ура!

Ужинали они очень долго – все разговаривали и разговаривали. А когда принялись за чай, Лера, наконец, осознала, что ей не хочется отпускать Александра. В какой-то момент их взгляды встретились, и оба покраснели. «Неужели он… тоже… хочет?» – Лера побоялась даже додумать эту мысль и впала в легкую панику, потому что никак не ожидала от себя такого определенного и сильного желания. Воздух в небольшой кухне словно сгустился и стал вязким, а у Леры мурашки побежали по коже. На Сашу она не смотрела, но чувствовала его взгляд. Он вдруг поднялся, и Лера совсем испугалась.

– Ну ладно, – сказал Александр. – Поздно уже. Наверно, мне пора.

– Да, конечно. Тебе же еще ехать…

Голос у Леры дрожал. Они неловко попрощались, и Александр быстро выскочил за дверь. «Ну вот, сбежал, – вздохнула Лера. – И этому я не нужна». Испытывая разочарование и в то же время невольное облегчение, она вздохнула и взглянула на отражение в зеркале, чтобы привести себя в чувство: ишь, размечталась! Но увидев себя, удивилась: неужели это я? Взволнованная женщина, смотревшая на нее из глубины зазеркалья, была очень красива: сияющие глаза, нежный румянец… «Похудела я, что ли?» – подумала Лера. Она достала задвинутые под шкаф весы, встала на них и с дрожью в сердце посмотрела на трепещущую стрелку, которая, покачавшись, остановилась на отметке «69». Не может быть! Как она могла потерять шесть килограмм и не заметить? Вот это да! Конечно, она больше не сидит сиднем целыми днями, а ездит на работу, бегает по этажам и по городу, так что иной раз и поесть некогда. Но шесть килограмм! Лера сошла с весов, поправила колесико, снова взвесилась – все так и есть. И уже совсем в другом настроении она отправилась в кухню убирать со стола и мыть посуду.

Саша дошел до метро, когда сообразил, что оставил у Леры сумку. Он постоял, почесал затылок, вздохнул, потом развернулся и двинул обратно. Лера успела переодеться для сна: на короткую ночную рубашку она накинула халат и придерживала полы рукой, но Саша заметил, что на рубашке изображен мультяшный заяц.

– Извини, что побеспокоил. Я сумку у тебя забыл.

– Сумку? – Лера огляделась по сторонам.

– Наверное, на кухне или в комнате.

– Сейчас посмотрю, – сказала Лера и повернулась было в сторону кухни, но Саша вдруг схватил ее за рукав. Схватил, тут же выпустил и забормотал, с волнением глядя ей в лицо:

– Ты не думай, я не нарочно забыл, я на самом деле. Но раз уж вернулся, то скажу. Я сразу хотел, но не решился. Ты мне нравишься. Очень. И я весь вечер мечтал… тебя поцеловать.

Лера молча смотрела на Александра. Потом пожала плечами и кивнула. Саша шагнул к ней, взял за плечи, наклонился…

Лере показалось, что время замедлилось – за эти пару секунд она успела подумать о тысяче вещей: «Когда же я последний раз целовалась? Неужели это было так давно? Зачем я надела эту ночную рубашку с дурацким зайцем? Хорошо хоть постельное белье свежее… Новое, с цветочками! И помыться успела… Черт, я эпиляцию сто лет не делала! Дура, и о чем я думаю? Может, ничего еще и не будет. А вдруг будет? А я хочу этого? Да! Или нет? Я же…»