Мишель Валентайн - Ксавьер Колд

Я подскакиваю к отцу, и он оборачивает вокруг меня руки.

— Я прощаю тебя.

Мы стоим, соединенные таким образом, долго плачем, и, наконец, все ощущается завершенным.

При перелете назад в Детройт первым классом рядом с Ксавьером я ощущаю себя на седьмом небе. Нет никаких сожалений из-за всего ада, через который мы прошли, чтобы добраться до этого момента, ведь все-таки мы сделали это, вместе.

Как будто нам был дан второй шанс — тот, в котором мы с Ксавьером честны друг с другом и нет больше никаких секретов.

Квин была права в одном: без доверия отношения не спасти.

Ксавьер переплетает свои пальцы с моими, когда самолет приземляется.

— Ты готова искать квартиру, как только мы сойдем с самолета?

— Конечно, — киваю я. — Квин может отвезти нас в дом твоей бабушки, так что сначала мы захватим твои вещи и поедем в отель, а потом можем выдвигаться.

Я прислоняю голову к подголовнику и вздыхаю.

— Нам нужно арендовать машину.

— Что-то случилось с мотоциклом? — спрашиваю я, наклонив голову.

Он поворачивается и смотрит на меня.

— Нет. Просто не хочу, чтобы ты сидела на нем сзади. Я должен держать тебя и моего ребенка в безопасности.

Я прикусываю нижнюю губу и пытаюсь сдержаться, чтобы не оседлать его. Он очень сексуален, когда вот так защищает меня, но теперь такое поведение нравится мне ещё больше, потому что он волнуется обо мне больше меня самой. Мне по душе, что он полностью вовлечен в мою беременность.

Наклоняюсь и целую его в губы.

— Хорошо, папочка.

Он дарит мне свою лучшую трусикосрывающую улыбку.

— Продолжай в том же духе, и я заставлю тебя звать меня так, когда мы будем наедине, и твои ноги будут у меня на плечах.

— Я бы не назвала это угрозой, — хихикаю я.

Он наклоняется, щипает меня за мочку уха и рычит:

— Боже, я так сильно хочу трахнуть тебя прямо сейчас.

Ксавьер берет мою руку и кладет ее себе на ширинку. Никакого сомнения, там твердый член, требующий моего внимания.

— Возможно, нам стоит пропустить покупку квартиры и провести остаток дня в постели, — говорю я и прикусываю нижнюю губу.

Жар от его поцелуя под ушком вызывает покалывание во всем теле.

— Для меня звучит как план. Я готов провести любой день, погрузившись в твою сладкую киску. — Я ерзаю в кресле, пытаясь облегчить боль между ног, и Ксавьер хихикает. — Терпение, детка. Прибереги все это на попозже, и обещаю дать тебе лучший секс, который у тебя когда-либо был.

— Обещаешь? — шепчу я, обожая, когда он сулит удовольствие.

— Да.

Процесс выхода из самолета, получение багажа и выход наружу, где Квинн ждет нас рядом с «Хондой», ощущается вечностью.

— А вот и чемпион!

Ксавьер улыбается, и на его лице с легкостью можно увидеть гордость. Выиграть пояс было его мечтой, и для меня было невероятным опытом находиться с ним рядом в процессе.

— О, боже мой! Не могу поверить, что вы помолвлены! Мне однозначно стоит начать заниматься сводничеством. Я говорила это с самого начала. — Квинн двигается со скоростью миля в минуту, ее волнение растет по мере нашего приближения. — Кстати, вчера по телевизору вы двое смотрелись потрясающе. Анна, мне особенно понравилось, как ты врезала тому парню, Рексу. Выглядело по-настоящему.

— Мне и самой эта часть понравилась, — смеюсь я, обнимая кузину.

— И мне, — вклинивается между нами Ксавьер.

— Держу пари, — добавляет Квинн, — парень сам напросился. Он вел себя по отношению к тебе как козел.

— Да, но теперь, когда Ксавьер выиграл у него пояс, не думаю, что в скором времени он вернётся.

— Согласна, — говорит Квинн, открывая багажник, чтобы Ксавьер загрузил наши сумки. — Думаю, Феноменальный Икс будет чемпионом ещё очень долго.

— Он прекрасный чемпион.

Я оборачиваю руки вокруг талии Ксавьера после того, как он закрывает багажник.

— Так и когда свадьба? — спрашивает Квинн, и ее взгляд порхает от меня к Ксавьеру и обратно. — Ты выглядишь иначе. Есть что-то, кроме помолвки, о чем мне стоит знать?

Я смотрю на Ксавьера, как будто спрашивая разрешения рассказать кузине хранимый нами секрет.

— Расскажи ей, — кивает он с улыбкой.

— Вот дерьмо. Что-то есть. Неизвестность меня убивает, — скулит Квинн.

Я устанавливаю с ней зрительный контакт и сразу же улыбаюсь.

— Я беременна.

Ее рот раскрывается, а глаза расширяются, прежде чем она начинает кричать:

— О! Боже! Мой! Ребенок?!

Я киваю, и она без предупреждения бросается вперед, обнимает меня и Ксавьера.